Возможно, я и грезил красивой мечтой, но я не смог прожить красивую жизнь. Я совершил немало злодеяний. Нет сомнений, что Боги отправят меня в Ад…
Оох, милосердная Прозерпина.
Прошу, сжалься над этой бедной душой.
И вот, я окутался вечной тишиной…
Данталиан, Слабейший Владыка Демонов 71-го ранга
20.08.1505 год по Имперскому Календарю
Нифльхейм, Резиденция Губернатора
Кинжал легко пронзил шею старого гоблина.
Клинок прошел насквозь и торчал с другой стороны.
Небольшое тело гоблина с глухим стуком рухнуло на пол.
В помещении воцарилось безмолвие.
Красная кровь течет в бальном зале.
— Ах…?
Это была Пеймон.
— А… ааах….?
Пеймон просто уставилась на труп гоблина.
Этот гоблин был торговцем, которому Пеймон доверяла без тени сомнения. Было ясно, что эти двое знали друг друга долгое, очень долгое время.
От того ли, что у нее подкосились колени, но Пеймон опустилась на пол. Кровь, текущая из шеи гоблина, образовала лужу и подол платья Пеймон стал пропитываться этой кровью.
— Ааа… аах, аааах…
Как заезженная пластинка, она раз за разом повторяла свой стон.
Тридцать минут назад, она и представить не могла подобного исхода. Может Пеймон всего лишь и стонала, но я отчетливо понял эмоции, терзающие ее сердце.
Вот почему я предупредил ее.
Не пересекай Рубикон, вместо этого, лучше примирись со мной, держа в руках бокал вина. Но, будучи не в состоянии понять что-либо, Пеймон подняла отравленную чашу. Вот почему произошла эта трагедия.
Слышным лишь себе голосом, я пробормотал:
— Испортил все настроение…
Ты и правда устроил тут хаос, гоблинский ублюдок.
Изначально, я планировал свести все к комедии. Пеймон и Ивар Лодбрук обвиняли бы друг друга. Неподобающим бы им образом, они бы продолжали перекладывать ответственность друг на друга, пока собрание бы ни окончилось.
В итоге, честь одной из сторон понесла бы урон. Такой сценарий был мной задуман. Люди бы разразились неудержимыми аплодисментами, от выступления в котором лев и тигр сражаются друг с другом. Однако, этот старый гоблин был переменной, о которой я даже не подозревал…
Торукель принял на себя все ошибки Ивар Лодбрук и Пеймон, и своим поступком ошеломил их. Его обман стал причиной непонимания со стороны Пеймон и прощения Ивара Лодбрука.
Двое в роли жертв. Один в роли обидчика. Вот только, труп ничего не мог поведать. День, когда правда наконец откроется, никогда не наступит.
Гоблин, я искренне снимаю перед тобой шляпу за твое решение.
Ивар Лодбрук и Пеймон пошли против меня с топорным настроем. Они не рисковали своими жизнями. Но ты — другой. Ты пошел на меня со всем, что у тебя было. В отличие от тех двух, ты не забыл о правилах этикета.
Великолепно.
Должен признать. Люди, подобные тебе, более чем подготовлены для вмешательства в мою комфортную жизнь.
— Мы должны перейти к голосованию по слушанию, — произнес Марбас.
Единственный свидетель только что покончил с собой, а Пеймон потеряла всю свою волю. Видимо, он решил, что нет смысла продолжать слушание дальше.
— Первый вопрос касается инцидента с убийством. Инцидент, в котором Владыка Демонов 72-го Ранга без титула Андромалиус, был убит Владыкой Демонов 71-го ранга без титула Данталианом. Обвинитель требовал взыскать с Данталиана 100 000 Либр в качестве компенсации за убийство Андромалиуса, а самого Данталиана заключить в Ледяную Тюрьму на 15 лет.
Марбас осмотрел зал.
— Те, кто считают, что Данталиан виновен, поднимите правую руку. Те, кто считают, что он невиновен, поднимите левую руку. Те, кто воздерживается от решения, не делайте ничего. Те двое, кто непосредственно принимают участие в деле, и я сам, как взявший на себя роль посредника, не имеем права голоса.
Люди быстро подняли свои руки, после того как Марбас закончил с объяснениями.
Среди 29 Владык Демонов, тех кто проголосовал «виновен», было 9 человек.
Тех, кто проголосовал «невиновен», было 19.
Марбас кивнул.
— За сим, я объявляю Данталиана невиновным, в отношении первого вопроса.
За исключением последователей Пеймон, почти каждый Владыка Демонов проголосовал в мою пользу. По правде сказать, это была явная победа. И все же, послевкусие было горьковато. Все из-за этого благородного самопожертвования старого гоблина. Прежде, я не был так взволнован…