— Прекрасный и быстрый ответ. Это хорошо.
Он говорил со мной, будто я его служащий.
Я принял решение. Определённо, я уничтожу его горделивую физиономию. Я изваляю его лицо в грязи.
Я не буду вести себя с ним полегче, даже если позже он взмолит о пощаде. С нетерпением дожидайся будущего, Рифф.
— Знаешь, у нас, искателей, есть профессиональная болезнь. Кажется, что остальные подозревают, будто бы Ваша Светлость пытается обмануть нас. Будто бы ты намеренно тянешь время, чтобы что-то сделать с нами.
— Это невозможно, — сразу же ответил я.
Не было никакой причины говорить им правду.
Что ж, пора идти на активные действия.
— Вообще, у меня были слуги. Гоблины, импы, орки… ничего такого, но все они были моими драгоценными слугами. Однако, до вас, джентльмены, другие искатели приключений напали на этот замок три раза подряд.
Края моих глаз заблестели.
У меня была способность плакать по собственной воле. Она требовала небольшого трюка. Это был тактический ход, которому обучили меня мои младшие сёстры.
— Вы, господа, в четвёртый раз пришли в мой замок. Все мои слуги уже мертвы. Даже самые маленькие, пробывшие со мной более тридцати лет. Все они…
— Х-хах? — забеспокоился Рифф. — Эй, Ваша Светлость, ты же не собираешься заплакать?
— Н-нет. Плакать? Да никогда, — произнёс я точно ребёнок, отчаянно пытающийся сдержать слёзы. — Это всё потому, что среди них была няня, которая заботилась обо мне с тех времён, когда я был ещё младенцем. Да. Она была чем-то похожа на орка. Это потому, что она была орком. Но она искренне заботилась обо мне. Я даже называл её «мамой». Неделю назад, её грудь пробило копьё искателя, и она умерла…
Жалкий плач эхом разнёсся по пещере.
— Ну, это. Наверно, мне стоит сказать. Это весьма печально. Мои соболезнования.
— Она защищала меня до самого конца. Даже будучи раненой, даже после того, как пролила столько крови, она держала меня так крепко, чтобы защитить меня от падающих стрел. Я… Я не могу забыть те эмоции, через которые прошёл, как бы я ни старался…
— …
— Она закрывала мне глаза. Я ничего не мог видеть, но с глухим звуком, её тело содрогалось. Звук за звуком, а её тело продолжало содрогаться. Сначала я не понимал, что происходит, но после я понял, что это было из-за стрел. Каждый раз, когда в нее попадала стрела, она сжималась. И несмотря на это…
Так, а сейчас надо позволить скатиться одной слезе.
Теперь, моя игра должна достичь кульминации.
— Несмотря на всё это, она смотрела на меня сверху вниз и улыбалась! Да, она улыбалась до самого конца. Я был не в себе. Думаю, я сходил с ума. Самый дорогой в этом мире человек умирал прямо перед моими глазами… Умирал, чтобы защитить меня, и она при этом даже улыбалась… Что я должен был сказать?!
Я закрыл лицо руками.
Сквозь мои пальцы слабо пробивались слёзы.
— Я спросил, было ли ей больно. Она наверно была воплощением боли, но знаете, что она ответила мне?
— …
— Я в порядке, юный Хозяин.
В воздухе повисла мёртвая тишина.
В какой-то момент, искатели стали захвачены моей историей и стихли.
Отец с детства учил меня быть актёром.
Однажды, я проходил испытание. Должен был пойти в любое кафе и начать говорить по телефону.
На самом деле, с той стороны не доносилось ни звука, но я делал вид, будто убеждал свою девушку:
— Прости. Прости за всё.
— Отныне, я стану лучше.
Небольшая импровизация.
Сначала, реакцией со стороны других посетителей кафе, было раздражение.
Они просто пришли расслабиться, а теперь появился какой-то школьник, и стал громко говорить по телефону. Но со временем, выражения их лиц стали меняться. Они стали испытывать другие эмоции.
Это было сочувствие.
Прежде, они тоже были в подобной ситуации. Они тоже когда-то умоляли любимого человека. Сопереживая, наконец, они стали относиться ко мне с жалостью.
Это была реакция современных людей, видевших уже фильмы и романтические драмы всех видов.
Люди в этом мире, те, что в лучшем случае станут слушать лишь хвастливого поэта, мне жаль это говорить, но такие люди мне не подходят.
Тонкие мышцы лица, способные передать малейшие детали.
Используя их по своему усмотрению, я страстно продолжил:
— Она сказала: «Всё в порядке»… и умерла.
— …
— Больше у меня ничего не осталось. У меня и правда были два гоблина, но я заставил тех уйти. Я более не нуждаюсь в них. Вот почему у вас нет причин недоверять мне. Здесь попросту никого не осталось.