Линк сидел на своем диване, держась за руки с женщиной, имени которой он… еще не знал.
Что бы ни болтали о Линкольне Риде, однако этот парень всегда знал имя той, которая сопровождала его домой. Но не в этот раз. Она отвергла его первое приглашение зайти к нему домой, а потом появилась у него на пороге с медикаментами и с навыками обращаться со шторами.
– Постарайся не пачкать и не мочить рану. Не напрягай плечо. Это слишком вредно для твоего тела, – сказала она, обматывая его руку еще одним слоем лейкопластыря.
– Ты сомневаешься в моей выносливости, Дрими?
Саншайн проползла по дивану и положила свою голову на колени доктора.
– Я сомневаюсь в твоем здравом уме, Отчаянный. – Она прижала пластырь к его руке, припечатав его к коже. – А теперь я сомневаюсь в себе из-за того, что пришла сюда. – Но она снова приласкала Саншайн, теперь уже увереннее. И, когда его собака радостно завиляла хвостом, Дрими игриво улыбнулась. – Ты – очень хорошая девочка. Ты отлично позаботишься о своем папочке и не позволишь ему натворить глупостей.
Саншайн придавила доктора, стараясь прижаться как можно крепче к приятной даме.
– Я собираюсь на работу.
– Снова на «птичку»? – торопливо спросил Линк. Она была для него загадкой, которую нужно было разгадать.
Она покачала головой.
– Это только ради удовольствия. Чтобы оставаться в форме. Сегодня начинается настоящая работа.
– Отделение неотложной помощи? Ожоговый центр? – поддразнил он, подняв вверх свою забинтованную руку.
– Хуже. – Дрими подмигнула. – Семейная практика.
Он засмеялся. Они были созданы друг для друга, а она понятия об этом не имела.
– Я пропустила что-то смешное?
Ему понравилось, что она не рассердилась из-за того, что он посмеялся над ней. Она не относилась к себе слишком серьезно.
– Просто я подумал о том, как много у нас общего.
– О, неужели?
– Я здесь работаю начальником пожарной части, – сказал он. – Мне всегда хотелось быть пожарным. И я был хорошим пожарным. Достаточно хорошим для того, чтобы продвинуться по служебной лестнице. Догадайся, сколько раз шефу пожарных приходится входить в горящее здание?
Она понимающе улыбнулась.
– Примерно так же часто, как семейному врачу приходится интубировать пострадавшего в вертолете?
– Бинго, Дрими. Мы с тобой друзья. Два сапога пара. Итак, если тебе нужно отвлечься от однообразной работы…
– Тем не менее важной однообразной работы, – напомнила она ему.
Он кивнул, уступая ей.
– Кто-то должен измерять температуру и выписывать рецепты.
– А кто-то должен организовать парней, которые едут на пожар.
– И девушек, – сказал он, подмигивая и показывая на нее пальцем.
– И девушек, – согласилась она. Вздохнув, она еще раз оглядела комнату. – Это место тебе подходит.
Оно подходило ему раньше. Линк не был уверен, что это все еще так. Недавно он заметил, что к нему подкрадывается беспокойство, которого он очень давно не испытывал.
– Кто это? – спросила Дрими, кивая на фотографию на стене.
– Это моя сестра. Она вместе с тремя детьми живет в Седоне. У тебя есть дети?
– Малыши или постарше?
– Те и другие. Мальчики и девочки.
Она выждала секунду, которая продолжалась достаточно долго для того, чтобы он понял, что дальше последует либо ложь, либо лишь небольшая часть сложной истории.
– Нет. У меня их никогда не было. И закончим на этой ноте, мне нужно идти на работу.
Он встал вместе с ней и проводил до двери, Саншайн шла за ним по пятам.
– Удачи тебе, док, когда будешь раскладывать шпатели.
– Желаю получить удовольствие от бумажной работы, шеф.
Открыв перед ней дверь, он обрадовался, видя, как она неторопливо пересекает асфальтовую дорогу и идет к тротуару.
«Без машины, – отметил он. – Интересно».
Дрими была головоломкой, которую необходимо было решить.
Глава 7
Пожарная часть Биневеленса располагалась в двухэтажном здании, где не текли краны, водителям не приходилось быть внимательными, чтобы вписаться в жалкие четыре дюйма зазора в воротах гаража, а мебель не пахла так, словно на ней десятилетиями пукали пожарные.
Они переехали сюда три года назад после сбора средств продолжительностью в целую жизнь и грантов, получаемых при жизни нескольких поколений.
Но Линк отчасти тосковал по старому кирпичному зданию пожарной части с застревающими гаражными дверями, потрескавшимся бетонным покрытием и обшитыми деревянными панелями помещениями с неровными, скрипучими полами.
– Доброе утро, – крикнул он, проходя через открытый ангар. Пересменка официально проходила в семь часов утра, но после крупных происшествий пожарные обычно приходили пораньше, чтобы узнать новости у своих коллег.