Глава девятнадцатая
Придя на следующее утро к себе в офис, Эми обнаружила послание от доктора Френча, который просил ее зайти к нему при первой возможности. Всю дорогу через город она нервничала: не улучшилось ее настроение и когда она увидела мрачное выражение лица Френча, который приветствовал ее в приемной.
– Мой приятель прислал мне факсом копию армейского послужного списка Райса, – сказал он, как только они вошли в кабинет. – Вам это не понравится.
Как только Эми села, доктор протянул ей служебный документ, озаглавленный «Отчет о переводе и увольнении». Пока Эми читала, психиатр вкратце объяснил ей содержание документа.
– Карла Райса призвали в армию в Сан-Диего, в специальные войска. Год он изучал вьетнамский язык в армейской школе иностранных языков в Форт-Мейере, затем его послали во Вьетнам, где ему пришлось принять участие в боях. После выполнения задания Райса госпитализировали из-за стресса, вызванного боевыми действиями. Выписавшись из госпиталя, он вернулся в Штаты и был назначен преподавателем языка в Форт-Мейере. После этой поездки во Вьетнам в его документах нет никаких свидетельств о службе за границей.
Френч показал ей графу, где было указано звание Райса.
– Помните, что он вам говорил, будто был капитаном?
Эми кивнула.
– Здесь сказано, что он был сержантом.
– Я плохо разбираюсь в званиях. Разница большая?
Френч рассмеялся:
– День и ночь, дорогая. Сержант – унтер-офицер, капитан – офицер. Звание много выше.
Френч протянул Эми другой документ и указал на помеченный абзац под заголовком «Поведение».
– Тут самое плохое. Райса выперли из армии за то, что он носил знаки отличия капитана и форму, которая ему не полагалась.
Френч протянул Эми психиатрический отчет госпиталя Уолтера Рида, подписанный капитаном Говардом Стейнбоком.
– Прочтите, – велел он.
Читая отчет доктора Стейнбока, Эми почувствовала, что у нее начинает кружиться голова.
«Я подтверждаю, что осматривал Карла Эллиса Райса, белого, тридцати одного года от роду, после четырнадцати лет его армейской службы седьмого и четырнадцатого марта 1985-го года в госпитале Уолтера Рида по просьбе его ротного командира.
1. Относящаяся к делу информация. В нескольких случаях Райс надевал в класс, где преподавал вьетнамский язык, знаки отличия капитана и боевые награды. Он утверждал, что эти поступки последовали после того, как он был отвергнут женщиной, чье имя назвать отказался, но сообщил, что она дочь генерала армии США. Райс утверждал, что носил знаки отличия, потому что втайне являлся капитаном, хотя в официальных документах значился сержантом. Когда его попросили объяснить это расхождение, Райс отказался, сообщив, что я не имею разрешения на получение такой информации, хотя и добавил, что его часто посылали на сугубо секретные задания. Мои попытки добиться более внятных объяснений вызывали только улыбку или словесный отказ, основанный на соображениях „национальной безопасности“.
2. Психическое состояние. Райс является мужчиной тридцати одного года без явных признаков органической мозговой дисфункции. Настроение у него было подавленным, речь медленной и невнятной. Нет доказательств, что случаи, когда он носил капитанские лычки, происходили в результате раздвоения личности. Райс был госпитализирован после поездки во Вьетнам по причине стресса и депрессии.
3. Находки и заключение:
A) Диагноз – параноидное нарушение личности плюс, возможно, параноидная мания, являющиеся результатом стресса, полученного в боевых условиях, и усиленного сегодняшними личными проблемами. Я пришел к выводу, что Райсу может казаться, что он неудачно проявил себя в бою, и соответственно, чтобы компенсировать ощущение неполноценности, он придумал для себя сказку, в которой был капитаном, выполнявшим секретные задания. Не имея другой информации, я не в состоянии поставить окончательный диагноз, а Райс отказался что-либо мне сообщить.
Б) Пациент в состоянии отличить хорошее от плохого и придерживаться хорошего. Он умственно способен к самообороне.
B) Пациент способен выполнять службу, которую сочтет нужным доверить ему командование».
– Что все это значит? – спросила Эми.
– Это только догадки, но давайте предположим, что Райс хотел установить отношения с Ванессой Уингейт, когда они снова встретились в Вашингтоне. Только она не проявила к нему того же интереса, как в юности. Райс знал, что она ненавидит своего отца и подозревает, что он виновен во множестве ужасных преступлений, включая убийство ее матери. Поэтому он решил завоевать ее симпатию, придумав историю о том, как генерал приказывал ему совершать всякого рода ужасы. Возможно – если он и в самом деле параноик – он и сам в это верит.
– Я просмотрела ежегодник школы Святого Мартина, – сказала Эми. – Райс действительно окончил школу в один год с Ванессой Уингейт.
– Это вовсе не значит, что он был ее любовником в средней школе, – заметил Френч. – Но так или иначе, похоже, он сам верит, что она была его возлюбленной. Если он был так одержим Ванессой, то, увидев ее с конгрессменом Глассом, мог решить, что они любовники, что Гласс – его соперник, который стоит между ним и предметом его желаний. Это, кстати, может объяснять его депрессию. Он также мог убедить себя, что Ванесса будет снова принадлежать ему, если он уберет это препятствие. Отсюда мотив для убийства.
Глава двадцатая
Когда Эми позвонила в гостиницу, она не застала Ванессу, поэтому оставила для нее еще одно послание. Клиентка перезвонила ей около полудня, и они договорились встретиться в ресторанчике недалеко от гостиницы Ванессы. Да и Эми могла дойти туда пешком. Ей удалось получить отдельный кабинет, так что им никто не мог помешать. Когда она появилась, Ванесса уже ждала ее.
– Нам многое нужно обсудить, – начала Эми сразу же после того, как они сделали заказ. – Первое: я говорила с Реем Армитейджем. У него в деле новые обстоятельства, и он не сможет уехать из Колорадо еще несколько дней. Второе: районный прокурор сделал нам предложение.
– Какое?
Ванесса напряженно выслушала все, что рассказала ей Эми о предложении Киркпатрика.
– Значит, если Дэн примет это предложение, он сядет в тюрьму?
– Боюсь, что так.
– А если он откажется? Его все равно посадят?
– Да, если Армитейджу не удастся убедить судью установить достаточно низкий залог. Если, конечно, его не оправдают.
– Когда будет известно насчет залога?
– Армитейдж сказал мне, что он сразу потребует слушания по поводу залога, но ему нужно некоторое время, чтобы переварить все факты, поговорить с Дэном, найти свидетелей и так далее. Это может занять неделю или около того.
Ванесса сосредоточенно думала, пока официантка расставляла их заказ на столе. Когда официантка ушла, Эми посмотрела ей прямо в глаза:
– Вы ведь дочь Морриса Уингейта?
Ванесса поколебалась.
– Вы учились вместе с Карлом в средней школе?
Ванесса не смогла скрыть удивления:
– Он сказал вам свое настоящее имя?
Эми кивнула.
– И я знаю, что вы оба окончили школу в семидесятом году. Я просмотрела ежегодники школы Святого Мартина.
– Чем вы еще занимались?
– Я посоветовалась с психиатром, и он поговорил с Карлом. Мы беспокоимся по поводу его душевного здоровья.
– Понятно.
– Ванесса, Карл рассказал мне много интересного. Если я буду пытаться помочь ему, мне надо знать, правду ли он говорил.
– Что он вам рассказал?
– Я не могу передать вам наш разговор – как его адвокат, я просто не имею на это права. Кроме того, мне необходимо проверить, говорите ли вы оба одно и то же. Это поможет мне оценить душевное состояние моего подзащитного.