Глава тридцать седьмая
Предполагалось, что Райан отправится домой вместе с матерью Бобби, поэтому он очень удивился, когда Эми заехала за ним в школу и сказала, что они поедут в здание суда графства Малтнома. Последний раз мальчик был в суде в тематический день. «Покажите вашему ребенку, где вы работаете». Перед началом судебного заседания судья, очень милая тетя, позволила ему посидеть в ее кресле и подержать молоток. Затем ему целый час пришлось сидеть в рядах для зрителей и слушать, как его мама и другой адвокат спорят. Райану понравилось сидеть в кресле судьи, но все остальное навевало скуку. Он спросил у Эми, зачем они едут в город. Та сказала, что это сюрприз. Она не стала говорить, что эта встреча – одно из условий, которые поставил Карл Райс, когда согласился помочь Теду Шуноверу и президенту Дженнингсу завалить Морриса Уингейта.
Когда Эми и Райан приехали, в суде все еще толпились люди, но в коридоре, ведущем к залу судьи Веласко, стояли только суровые мужчина и женщина в гражданской одежде, агенты ФБР, как догадалась Эми. В закрытом зале суда еще двое агентов охраняли дверь в офис судьи.
Эми постучала. За дверью оказалась приемная, где обычно сидела секретарша судьи. На этот раз ее не было. На ее месте сидел еще один агент ФБР, который внимательно наблюдал за вошедшими.
– Входите, миссис Вергано, – сказал агент, открывший дверь. Эми поблагодарила его и вместе с Райаном вошла в офис судьи, где ждал Карл Райс. На нем не было наручников и одет он был в светлые брюки и хлопчатобумажную рубашку.
Увидев Карла, Райан внезапно засмущался, а тот широко ему улыбнулся:
– Эй, чемпион, как дела в команде?
– Нормально, – тихо ответил мальчик. Эми положила ладонь на плечо сына:
– Они выиграли одну игру и две проиграли, но в последний раз Райан неплохо себя проявил.
– Рад за тебя, – сказал Карл. – А как насчет кривого броска?
– Я почти не практиковался, – пробормотал мальчик.
– Это скверно. Ты никогда не научишься, если не будешь практиковаться. Пусть мама помогает, ловит мяч.
Райан пожал плечами. Карл присел, чтобы бытье ним одного роста, и Эми отступила назад.
– Ты ведь расстроился из-за той драки, верно?
Райан снова пожал плечами, но взглянуть мужчине в глаза он отказывался.
– Это ничего. Я ведь тоже огорчился. Ничего приятного, когда в тебя стреляют. Еще мне очень неприятно, что я покалечил Барни Лутца и того полицейского. Это было неправильно.
Райан смущенно переступил с ноги на ногу.
– Но я попросил твою маму привести тебя сюда не для того, чтобы об этом говорить. Мне нужно сказать тебе кое-что другое.
Райан выжидающе взглянул на Карла:
– Вы вернетесь домой?
– Мне бы очень хотелось, – лицо у мальчика вытянулось от огорчения, и Райс положил руку ему на плечо. – Если я открою тебе один секрет, ты мне пообещаешь никому не говорить? Это очень важно, но никто, кроме тебя и твоей мамы, не должен знать.
Райан поколебался. Он был явно смущен.
– На самом деле я ведь никакой не плотник, Райан. Я шпион. Ты ведь знаешь, что это такое?
– Вроде Джеймса Бонда.
Карл кивнул.
– Я работаю под прикрытием на наше правительство, так что, когда я жил в вашем доме, я был на задании. Я не могу рассказать тебе о нем, потому что это секрет, но это было очень важное задание. Когда меня подстрелили, все пошло насмарку, но мое начальство договорилось с полицией, и у меня больше нет никаких неприятностей.
– Если все в порядке, почему вы тогда не можете вернуться?
– Мне бы очень хотелось. Мне очень нравится твоя мама, а ты сам – просто замечательный, но шпионам не полагается жить рядом с обычными людьми. – Карл наклонился вперед, пока его губы едва не коснулись уха Райана. – Этого не знает даже твоя мама, – прошептал он. – Я работаю напрямую на президента, и он только что дал мне новые инструкции. Я не могу сказать тебе, какие именно, но это будет самое важное задание в моей жизни.
– Правда?
Карл кивнул.
– Я скажу тебе кое-что. Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он стал таким, как ты, но шпионы не могут жениться. Нам постоянно нужно быть в разъездах, и мы не хотим навлекать опасность на тех, кого любим.
– Разве вам не бывает одиноко? – спросил Райан.
– Да, – признался Карл. Он почувствовал, как теснит в груди, но постарался скрыть от мальчика свою печаль. – Но теперь, когда на меня нападет тоска, я буду вспоминать, как хорошо мне было в вашем доме, и я сразу повеселею. И я буду следить за вами, ребята. Мое разведывательное управление будет сообщать мне, как ты учишься и как проходят игры Младшей лиги. Вот почему я хочу, чтобы ты научился тому броску. Будет приятно узнать, что ты выиграл несколько игр, применив приемы, которым я тебя научил. Как ты думаешь?
– Я буду тренироваться.
– Вы поможете ему, Эми?
– Обязательно, – сказала женщина, с трудом сдерживая слезы.
– И про школу не забывай. Я хочу, чтобы ты во всем был первым. Договорились?
– Ладно, – серьезно ответил Райан. По его щеке потекла слеза.
Карл встал. Ему потребовалась вся его закалка, чтобы оставаться спокойным.
– Тогда давай пожмем друг другу руки.
Райан протянул ручонку, утонувшую в большой ладони Карла, а тот притянул мальчика к себе и обнял.
– Где бы я ни был, ты всегда будешь в моем сердце. – Он встретился взглядом с Эми. – Ты и твоя мама.
– Мы когда-нибудь еще вас увидим? – спросил Райан. Слезы уже текли ручьем.
– Можешь мне поверить, мне бы ужасно хотелось когда-нибудь снова увидеться с тобой. А пока позаботься о своей маме, ладно? Ты ей нужен не меньше, чем она тебе. И осваивай этот бросок. – Карл взлохматил волосы Райана. – Мне пора. Президент прислал за мной специальный самолет, я не могу заставить его ждать.
Райан вытер слезы рукавом.
– Будь осторожен, – сказал Карл. Затем он коснулся плеча Эми и вошел в зал суда. Дверь за ним закрылась, и Райан не увидел, как агенты надевают на его друга наручники, прежде чем увести.
– С ним будет все в порядке, Райан, тебе не надо беспокоиться, – уверила сына Эми, все еще не сводя глаз с двери. Затем взглянула на сына: – Ты как?
– Нормально, – смущенно кивнул Райан, стесняясь слез, но не в силах остановиться.
Эми села перед ним на корточки. У нее тоже текли по щекам слезы.
– Грустить не стыдно. Он хороший друг. Возможно, он когда-нибудь возьмет отпуск со своей работы, и мы снова его увидим. Но самое главное – знать, что мы ему дороги. Ты понимаешь, что я хочу сказать, верно?
Райан кивнул.
– И ты помнишь, что Карл просил тебя хранить все в тайне?
– Я никому не скажу, – заверил ее сын.
– И я помогу тебе освоить бросок и со школьными заданиями, чтобы Карл мог тобой гордиться, хорошо?
Райан кивнул.
– Знаешь, немного поздновато идти в магазин за продуктами для ужина. Как насчет забежать в «Спагетти фэктори»? Тебе еще нужно что-то взять с собой на завтрашнюю игру. Тренер обещал поставить тебя питчером?
– Ага.
– Попробуешь бросок?
– Не знаю, если получится, – ответил мальчик. Эми расслышала в его голосе беспокойство.
– Не попробуешь, не узнаешь.
– Наверное.
– Тогда пошли поедим и еще успеем потренироваться до темноты.
Один агент задержался, чтобы все закрыть. Он выпустил их из офиса судьи и выключил свет. В этот же самый момент с парковки выехала машина без опознавательных знаков и с тонированными стеклами. На заднем сиденье сидел Карл Райс. Машина отправилась в аэропорт, где уже ждал самолет ФБР, чтобы доставить его в неизвестное место назначения.
Глава тридцать восьмая
На то, чтобы узнать, куда Виктор Хобсон запрятал своего главного свидетеля, у Сэма Катлера ушла неделя и небольшое состояние, которое он уплатил Роберту Блуму, агенту ФБР с пристрастием к кокаину. Внимательно изучив аэрофотоснимки некой фермы в Небраске, Катлер сообщил Уингейту, что ситуация ему абсолютно не нравится. Тот ответил, что ФБР использует этот дом именно потому, что его трудно атаковать. Ферма находилась далеко от основной дороги, поэтому любой, направляющийся туда на машине, будет виден подобно скале в чистом поле. Запертая калитка отделяла грунтовую дорогу, которая вела к ферме, от государственного шоссе. С другой стороны калитки тянулись мили колючей проволоки. Грунтовая дорога подобно стреле пересекала кукурузные поля, где могли бы спрятаться атакующие, но они заканчивались на приличном расстоянии от дома, так что между ними находилось пустое пространство.