Через час, раскрасневшийся, задыхающийся, мокрый от воды и пота, он выскочил на песок Одинокого острова, промчался через грядки с зеленью и ворвался в бревенчатый домик. Тина сидела за столом, заваленным травами, и раскладывала их на кучки. Она взглянула на него и улыбнулась как ни в чем не бывало.
— Я ждала тебя, — сказала она. — Значит, это Судьба.
Тео кивнул, подошел к старухе и присел рядом, наблюдая за ее работой.
— Я пришел, чтобы узнать, — произнес он после нескольких минут молчания. — Ты расскажешь мне?..
— Теперь нам некуда спешить. Спрашивай — я расскажу тебе все, но выбор останется за тобой… хотя я и так знаю, что ты выберешь. Ты не можешь выбрать иного.
— Кто ты? — замирая, спросил Тео. — И кто… я?
— Мы — Стражи, — спокойно ответила Тина. — Мы оба.
— Кто?
— Маги, если хочешь называть так. Волшебники.
— Но…
— Да, магия существует. Это не сказки и не легенды. Это действительно так. Просто люди предпочитают в это не верить — так проще жить.
— Разве для того, чтобы быть волшебником, не нужно обладать особым даром? Я никогда не замечал за собой такого…
— А разве твои ноги не привели тебя ко мне? — ответила Тина вопросом на вопрос. — Ты почуял меня, как один маг чует другого. Я не сразу решилась сказать тебе об этом. Предпочла сначала подождать, проверить. Наше знакомство могло оказаться чистой случайностью. Но чем больше я говорила с тобой, тем лучше понимала, что ты — Страж. Просто ты сам еще этого не знал.
— Но я не умею делать никаких магических штучек…
Тина рассмеялась:
— Этому учатся. Я буду учить тебя… если ты захочешь.
— Почему ты называешь себя и меня Стражами?
— Потому что наша задача — оберегать Алькаран от опасности. Только благодаря Стражам он еще не стерт с лица земли, а жители его — не сожраны заживо.
Тео побледнел:
— Значит, оно…
— Да, — опустила голову Тина. — Оно реально.
Тео повертел в пальцах лист полыни, размял и глубоко вдохнул терпкую горечь. Это немного успокоило его.
— Ты его видела?
— Я вижу его каждую ночь. И ты будешь видеть… когда придет время. Таково наше предназначение. Впрочем, ты можешь и отказаться. Но ты первый Страж, которого я встретила в Алькаране за последние девяносто лет. И боюсь, что единственный.
— Теперь у меня еще больше вопросов, чем было, — пробормотал Тео. — Голова уже идет кругом… Я, оказывается, вообще ничего не знал!
— Даже представить не мог, — подтвердила Тина. — Да и откуда тебе было знать, если об этом никто не помнит? А если и помнит, то предпочитает не распространяться? Мне очень много лет, Тео. Гораздо больше, чем тебе кажется. Но какова бы ни была моя волшебная сила и мудрость, тело мое слабеет с каждым днем. Рано или поздно я умру, и некому будет обеспечивать безопасность города. Ты должен сам себе ответить, насколько тебе дороги те, кто на берегу, все — без исключения. Готов ли ты ради них каждую ночь рисковать своей жизнью? Готов ли ты стать моим преемником? Готов ли взвалить на себя бремя Защитника Алькарана?
У мальчика перехватило дыхание от столь неожиданного и ответственного вопроса. Пока он собирал разрозненные мысли, Тина встала и, очистив край стола, поставила перед Тео кружку ароматного крепкого настоя.
— Пей, — велела она. — Я понимаю, тебе тяжело. Всем Стражам тяжело в тот момент, когда они осознают свой путь.
Тео пригубил напиток, и ему показалось, что в голове у него прояснилось. Тина была права: он уже сделал свой выбор. Оставалось только принять и смириться с ним.
— Я должен жить здесь, с тобой? — спросил он.
— Пока я жива — нет. Но после моей смерти тебе придется перебраться на Одинокий остров. Жизнь Стража — грустная жизнь, малыш. Это тяжелая ноша, которую не переложишь на чужие плечи. И тебе придется нести ее в одиночестве, не надеясь ни на помощь, ни на поддержку.
— Я готов, — просто сказал Тео.
Внутри него словно зазвенела струна и оборвалась.
V
— Расскажи мне побольше о Стражах, — попросил Тео.
Он сидел на высоком чурбане, болтая ногами в воздухе, пока Тина возилась среди кустов шалфея. Прошло уже полгода с тех пор, как он принял решение стать Защитником. Всякий раз, когда выдавалось свободное время, он норовил улизнуть на Одинокий остров. Лодку он прятал в лесу в укромном месте; никто не знал о его тайных морских прогулках. Пару раз мимо проплывали большие корабли, но Тео опускал лицо, чтобы его не запомнили. Родителям порой приходилось ругать его за поздние возвращения домой: но он никогда не приходил позже полуночи, а они списывали задержки на взросление мальчика — хотя и не одобряли такой его ранней самостоятельности. На более долгое время он не мог задержаться, даже если хотел, — Тина не разрешала. Она считала, что ему еще рано видеть монстра, а в опасности его он даже не сомневался.
— Стражи — это древняя традиция, — начала Тина. — Раньше она передавалась из поколения в поколение, но позже была утрачена: тогда, когда магический род Защитников Алькарана был уничтожен в битве при Фелере. В давние времена Стражи были почитаемы и любимы; жители города чувствовали к ним признательность и благодарность. Ведь если бы не Стражи, то алькаранцев уже давно бы не было на свете! Но времена меняются. На Одинокий остров стали прибывать те, кто прежде дела не имел с чудовищем, а то и вовсе заезжие волшебники. Некоторые не справлялись. Страшные тогда были ночи. Крепостные стены горели тысячами факелов, а в гавани дежурил в полном сборе имперский флот, готовый отбиваться пушками, стрелами и мечами. Несколько раз, пока не находили нового волшебника, приходилось вступать в бой с монстром. Сколько бравых воинов погибло тогда! Сколько кораблей ушло на дно, разломанных пополам ударами невиданной силы! И горожане постепенно перестали уважать Стражей. Наоборот — в их глазах они стали приманкой для чудища, безумными смельчаками, играющими с огнем, подвергая опасности себя и всех остальных.
— А что потом?
— Потом появился один волшебник. Его звали Алдрик. Откуда он взялся, никто не знал. Но при нем все стало тихо. Он нашел способ усмирить чудовище. Алдрик основал магическую школу тут, на острове. «Школа», конечно, громко сказано — он просто искал себе учеников и учил их. Благодаря Алдрику в Алькаране забыли, что такое страх. Одно поколение сменялось другим, умирали те, в чьей памяти еще сохранились воспоминания о морских сражениях. Ученики Алдрика разбрелись по всему свету. Постепенно само понятие о монстре и о Стражах превратилось в легенду, старую сказку. Алдрик прожил долгую жизнь и умер в забвении. В его магию уже никто не верил — впрочем, как и в него самого.
— Ты ученица Алдрика? — тихо спросил Тео.
Тина выпрямилась и подставила лицо ветру.
— Алдрик многому научил меня. Дал мне в руки ниточки, за которые я могу дергать монстра, как марионетку. Но это не навсегда. Придет и мой черед. И хорошо, что мне повезло встретить тебя.
— Неужели никто не осознает опасности? Мне больно за тебя, Тина…
— Когда-то мне казалось несправедливым, что к Стражам — и к Алдрику в частности — перестали относиться серьезно. Но невозможно в одиночку бороться против толпы. В лучшем случае тебя будут считать ведьмаком, колдуном, будут сторониться, боясь связаться с Тем, Кто Живет На Одиноком Острове. В худшем — будешь сумасшедшим, слова которого не значат ничего. Это ждет и тебя. Помнишь, я спрашивала, готов ли ты рисковать жизнью ради всех остальных? Тебе придется делать это, даже не вспоминая о благодарности — просто потому, что иначе поступить нельзя.
Тео сжал кулаки и опустил голову. Его душили слезы от несправедливости и обиды. С языка уже готовы были сорваться слова, что он не Страж, что Тина ошиблась, что он не готов; но в сердце затеплилась маленькая искорка, и перед глазами предстала Вероника: худенькие ручки держат передник, полный каштанов, глаза задорно искрятся, розовые губки пытаются сдуть с лица выбившуюся прядь волос. Мгновение — и ее сменяет черноволосый загорелый Матиас, протягивающий ему новую удочку. А вот и мама смотрит на него с любовью и тревогой; и Тео понял, что не откажется от своего выбора. Он не может дать им умереть — он лучше умрет сам, чем позволит им страдать.