По Морозову видно — он не спал, и не спал уже давно.
— Ну, рассказывай, мой друг Глебушка, как наши дела и что это было за представление ночью, дом-то хоть цел?
— Дом цел, огня не было, сильное задымление, нашли три дымовых шашки, ну, те, что используют фанаты на матчах. Все три в левом крыле, две на первом и одна на втором.
— И что за фанат перепутал футбольное поле с моим домом?
— Выясняем.
— Камеры?
— Отключены.
— У нас завелась крыса?
— Не исключено. Скорее всего, да.
— Морозов, ты понимаешь, — я начинаю тихо закипать и повышать голос. — В моем доме, где херова туча охраны, ходит человек, который умеет отключать камеры и зажигает дымовые шашки, и, заметь, чтоб не я задохнулся, а вы, вся охрана и персонал!
— Мы работаем, Егор, но это не всё.
— Что ещё?
— На подъезде к особняку, до поста охраны, нашли мертвых птиц.
— Это что, какая-то шутка?
— Не думаю.
— У птиц эпидемия, болезнь, что с ними, Глеб, почему я должен об этом думать, ну, решили они сдохнуть все у моего забора, где связь?
— Нет, Егор, это не эпидемия, им всем свернули шеи, их там больше двадцати, головы оторваны, словно рукам, вместе с костями, ну, в общем, мясо.
— Мясо, говоришь? Я из своей службы безопасности сделаю мясо, на фарш все пойдете! То долбаные фанаты, то орнитологи-садисты! Что дальше будет, Глеб?! Я приехал отдохнуть, а тут целый, мать его, детектив разворачивается!
Считал себя человеком сдержанным и не вспыльчивым, но тут из меня выходил весь гнев, и даже не за то, что моя дырявая служба безопасности не может организовать безопасность мне, а за Веру.
— Да прекрати ты орать, Егор, сядь и подумай. Люди в тайге, происшествие в доме, птицы эти еще, все как-то связано. Покупка «Легранда», кто знает, что всё уже решено, осталось подписать несколько документов. Ты специально уехал сюда, даже я тут пасусь для отвода глаз от сделки. Мол, мы отдыхаем, охота, бабы, баня. Никто не знает, что сделка пройдет раньше или знает, и нам пытаются помешать.
— Не понимаю, как это все может быть связано. Что за люди действуют такими странными способами? Все какая-то нелепица, детские проказы. Серьезные люди приезжают и разговаривают, на крайняк, убивают или забивают «стрелку».
— Как Вера? — Глеб меняет тему, смотрит на меня, вроде бы простой вопрос, но мне это не нравится. Не собираюсь отвечать.
— Все, Глеб, иди, работай. И найди мне этого любителя загадочных посланий.
Поднимаюсь наверх. Вера стоит у окна, снова кутается в халат.
— Когда можно вернуться в дом? — на меня не смотрит, снова ушла в себя и отстранилась. Даже могу угадать, сейчас в ход пойдет её любимое, мол, этого не должно было быть, это всё было ошибкой. Знаю я, чем это заканчивается. Но она меня удивила ещё больше.
— Мне надо уехать. Я больше не могу здесь работать. Я понимаю, что только устроилась и трудно, да практически невозможно быстро найти замену, но я правда не могу, извините меня.
— Значит, уехать? — подхожу ближе и пытаюсь заглянуть ей в лицо, — Вера, посмотри на меня, я что, похож на долбаного пацана? Что в твоей голове, я не понимаю! То ты целуешь, сладко стонешь и кончаешь на моём члене, словно у тебя в жизни не было оргазмов. А сейчас ты заявляешь, что тебе надо уехать!?
— Ничего не случилось, точнее, случилось, между нами случился секс, его не должно было быть. Я вообще не понимаю, как мне с тобой разговаривать после всего, как себя вести. Было проще и понятнее в первый день, ты хозяин, я экономка. Я не хочу этих сложностей, мне они не нужны. У тебя есть девушка, она приезжала, я видела, и я не хочу, чтоб в обязанности экономки была включена функция обслуживании в постели, а это именно так и выглядит.
Она говорит на полном серьезе, но начинает смущаться, я стою слишком близко, покрывало низко на моей талии. Вера так забавно отводит взгляд от моего голого торса, опускает глаза вниз, видит мой возбужденный член, который выпирает бугром, сглатывает.
— Ты все сказала?
— Нет, — мотает головой, в испуге поднимает на меня глаза.
— Нет, ты все сказала!
Хватаю её за халат, снова целую, не могу удержаться, в её порочные губы, которые она постоянно кусала, пока говорила об отъезде. Целую жадно, с ней я словно дикарь, первобытный человек, готов закинуть на плечо и отнести в пещеру, чтоб залюбить там до смерти, и, наверняка, это будет моя смерть.
Глава 14
Вера
Я все слышала, слышала каждое слово, что говорили мужчины внизу. И мне становилось страшно. А ещё, потом, когда Егор снова нёс меня в дом, после поцелуя, тогда он так странно и резко отстранился, на мгновение крепко прижал к себе, сказал не говорить ерунды, взял на руки и понёс.