— Было бы неплохо конечно, но ты же знаешь о моей проблеме? Должна знать, все же терлась рядом с Яковом все время. — Немного убитым голосом пробормотал в ответ на ее довольно неплохое предложение.
— Разумеется знаю. Вот только все что от тебя требуется это либо заставить силу остаться с тобой любой ценой, либо наоборот дать ей уйти и выжить. Как бонус выходящий поток силы точно укрепит твое тело. Думаю, ты можешь вполне попробовать. — Чрезмерно самоуверенно произнесла она.
— Так говоришь, будто сама лично это испытывала.
— Скажем так, вырождение Трапимировичей началось не с пустого места. И до Марии были случаи много хуже, чем ее.
— Я правильно поняла намек? — решил уточнить, точно ли она о себе.
В ответ же она посмотрела на меня крайне страшным взглядом горящим зеленым пламенем глаз. И прибавила газу что есть мочи.
Меня вжало в кресло от резкого рывка и выбило весь воздух. Мы улетали все дальше и дальше от однозначной безопасности, влетая в зону боли. Меня начало корежить с огромной силой, будто внутри меня ползали сотни змей, стремящихся любой ценой найти выход. Но все эти змеи постепенно вливались в одного огромного, сильного и разъяренного питона.
И вот он уже в отличие от более слабых товарок рвался на свободу не на жизнь а насмерть. Из кожи постепенно попер фиолетовый туман, оставляя после себя нарывы.
— Беляна, развернись! — Умоляющим голосом, полным паники, просил я ее.
— Не волнуйся, больно только первые пару десятков раз. Твое сердце проверили в больнице, выдержит, не разорвется. Просто будь хорошей девочкой и потерпи минут десять, пока вся арга выйдет.
Я потянулся к ней, стараясь отвязать ее от управления. На что она лишь что-то нажала и меня связало по рукам и ногам просто не давая двигаться. Я рвался из импровизированных пут, стараясь спасти свою жизнь от ее сумасшествия, но с каждым преодоленным метром это становилось все сложнее.
Боль пронизывала все мое тело а мысли попросту перестали появляться. Все они состояли из различных реакций на разрывы тканей по всему телу. Из носа и глаз обильно пошла кровь а путы лишь еще больше сжались, будто смирительная рубашка. Передо мной все было в фиолетовой дымке, застилающей взгляд. Но постепенно она рассасывалась, а боль затухала, оставляя лишь ноющие очаги, что были абсолютно везде.
Я почувствовал множественные уколы, что приносили облегчение, а путы, покрывшись зеленым пламенем, начали самостоятельно заматываться вокруг рук и ног, дополнительно сжимая тело так, будто без него оно просто развалится или истечет кровью.
И так собственно и было. У меня однозначно разорвана грудина, судя по количеству проступившей на ней крови. Остальное было в состоянии не сильно лучше. Я ощущал лишь огромнейшую слабость, что казалось закрой глаза на мгновение дольше и больше просто не сможешь их распахнуть.
Желтый кисель из арги пытался дополнительно нивелировать весь урон, который я понес, залепляя раны. Похоже, я не осознано украл фишку у Иоанна. Впрочем, не то чтобы у него была на это монополия. Пламя было на удивление холодным и постепенно успокаивало все тело, которое, впрочем, от такой обработки ни на йоту не приблизилось к понятию «норма».
— Кхакая же ты сукха… — еле еле прокашлял я фразу слабеньким голосом.
— Спасибо, я в курсе. Мне было еще тяжелее, ведь я была нулевкой без арги. Ничего, вполне жива. Считай это модной нынче во всяких книжных выдумках экстремальной тренировкой на грани человеческих возможностей.
Да плевать мне, какого тебе было, это не дает тебе никакого права так поступать уже со мной. В голове породилась мысль, что я убью ее с особой жестокостью как только мне выпадет возможность.
— Прежде чем обдумывать козни в мою сторону — идеально разгадала она мои раздумья — подумай вот о чем. Сама бы ты никогда так с собой не поступила. Тебе бы яиц не хватило настолько переступить через себя. Иначе бы давно попыталась свалить из поместья, подговорив кого-нибудь из слуг о помощи. Но нет, проглотила то, что теперь тебе одну версту нельзя никуда ходить.
— Зато во время похищения княжны я с удовольствием это все прочувствовал.
— И в результате поджав лапки разменял свою хваленую мужественность на то, чтобы тебе не было больно. Это даже с твоих слов звучало жалко, а уж если предположить что могло быть там на самом деле…
Прежде чем я это понял, я разорвал путы и ударил Беляну по ее наглой и жестокой морде. Вышло крайне слабо, тем более что удар даже не был никак усилен. Раны, что стягивали ремни, с удовольствием раскрылись вновь.
— Неплохо. — прокомментировала она, убрав мою руку от себя, сжав так, что казалось переломит ее пополам. — Но недостаточно. Если тебя бесят мои слова, значит тебе самой не нравятся свои поступки. Это хорошо. Возможно даже заслужишь от меня право, чтобы я тебя наедине называла в мужском роде. И чтобы я возможно не только из-за обещания пришла согреть тебе постель…
— Мужественность я разменивал на то, чтобы спасти Марию и Альдону. Хотелось славы, денег и возможности сбросить это ярмо. — Раздраженно проговорил, пытаясь вновь остановить кровь. Получалось откровенно плохо и общая слабость организма здесь не помогала.
— Уж мне-то можешь не врать. Я всегда готова выслушать, приласкать и помочь чем могу. Дай сюда, пока от кровотечения не померла. — Сказала она это все таким мягким и заботливым тоном, который абсолютно не подходил ситуации, в которой я из-за нее оказался.
— И что мне теперь мешает не возвращаться к Марии? — Спросил я, отдавшись все на попечение девушки. — Привязка же вроде слетела?
— Не волнуйся, связь так работает что вы в любом случае будете вместе, когда нужно. Я около месяца прожила отдельно от хозяина, когда смогла сбежать не потеряв сознание. Но, как видишь, я все равно здесь. — Сказала она нечто невероятное во всех смыслах. — К тому же я тебя верну на место лично. Тебе без арги Марии нечем меня победить.
— Постой, ты хочешь сказать что такой же ритуал проводили на Якове? Тебе сколько тогда вообще лет? — Немного охренел я с таких заявлений.
— Мне? Вечные восемнадцать. — Сказала она так, будто убьет, если я попытаюсь в этом хоть как-то усомниться.
Еще спросила, правильно ли я все понял. Получив кивок, подарила мне самый странный поцелуй в моей жизни. Мне просто не хотелось на него отвечать даже не из-за усталости а из-за того, насколько прямо сейчас этот человек был мне неприятен.
— Ничего, как только твое тело перестанет разрывать пополам, ты будешь мне весьма и весьма благодарна за восстановленную свободу. Не стесняйся почаще садиться на водительское место, все же ради тебя добавила столько модификаций!
— Думаю, что благодарности ты от меня точно не услышишь. Даже если все будет так, как ты говоришь.
Тут я решил все же обратить внимание на обстановку вокруг. Небольшая стоянка, окруженная парком, неумолимо похожим на лес, но все же отличимом от него ухоженностью и неумолимым человеческим влиянием. По ближайшему дереву скакала небольшая белка, будто старалась позировать неизвестному наблюдателю.
— Где мы? — только и оставалось спросить.
— Парк тысячелетия Словии. Ближайшее место к квартире твоей дорогой сестренки. Все же не везде можно приземляться на летале. К тому же не хотелось беспокоить твоим внешним видом людей. Мало ли кто решит взглянуть в окошко и увидеть там окровавленную красавицу, ха.
Говорила она так, будто вообще ничего такого не произошло. Подумаешь, меня чуть наизнанку не вывернуло и лишь, придется тут признать, ее ремни-бинты вкупе с моей силой дали мне пережить все, что произошло.
— Угу, вот только менее кровавой моя одежда от этого не станет. Все равно менять.
— Знаешь, каждая настоящая девушка обязана знать, как правильно оттирать кровь. Она либо учится этому сама, либо у более опытных людей. Благо у меня всегда с собой есть один интересный растворитель…
Мне не хотелось знать ни подоплеку ее слов о каждой девушке, ни того, откуда у нее спецсредство. Я просто устал за эту поездку так, как не уставал никогда до этого. Все что я пережил за эти минуты было просто ужасно и организм старался как можно быстрее впасть в спячку чтобы восстановиться. Но я все равно старался держать себя в руках. С такой Беляной попробуй только усни как она решит по второму кругу все повторить лишь бы разбудить. Признаю, когда она чрезмерно пошлая она мне нравится все же больше. А этот отклик с первой встречи меня если не пугал, то очень сильно напрягал.