Ну, к сожалению, ей было особо нечем себя убивать, так что она, в похоронном молчании, вышла навстречу садящемуся за горизонт солнцу.
— И куда ты по твоему идешь? — Задал я вопрос моей удаляющейся без разрешения слуге.
— В главное здание. Отстань от меня и не приближайся! Я переговорю с отцом и он быстро прекратит это недоразумение! Вот увидишь!
Ну, раз она отказывается признавать реальность, то тут уж ничего не попишешь. Да и мне тоже интересно, авось она сможет уговорить своего отца чтобы не быть моей слугой? Мне же лучше будет — меньше геморроя.
Слухи, пущенные про Келино давно дали свои всходы. Пусть в лицо ей никто ничего не говорил, но все смотрели в ее сторону с плохо скрываемым презрением. Теперь и дворяне. Они быстро поняли, что уже нет смысла за нее цепляться, а потому во всех ужимках и жестах встреченных мне на пути «благородных» виднелось лишь одно. Что падающего они с превеликим удовольствием подтолкнут. Прямо шакалы.
— Что значит я не имею права поговорить с отцом? Я не прошу, я требую!
Слышал я выкрики из-за двери давишнего старичка, который в свое время заставлял меня забирать обвинения. Расплачивайся за свои ошибки давай, вот тебе скандалящая неадекватка под конец рабочего дня. А если бы мне навстречу тогда пошел, то всего этого бы не было!
Она уже примерно полчаса терроризирует бедный отдел по дворянским делам, а когда ей пытаются сказать правду — то уходит в отрицание и пытается по привычке давить авторитетом, которого за ней больше не стоит. Какие стойкие там личности работают, я бы наверное уже ее за шкирку взял да выгнал. А эти терпят еще.
О, кажется не выдержали. Выставили за дверь со словами «Мы обязательно сообщим вам об изменении вашего статуса, всего доброго» и заперлись. Я отчетливо слышал щелчок замка. Боятся значит все еще ее отца, авось возьмет и передумает, вдруг это придурь такая временная у него?
Но что-то мне подсказывает, что это надолго. В любом случае, девушка, вся напряжена, бурит взглядом дверь, из которой ее выставили, а потом из нее будто вынули стержень.
Она упала на колени, подкошенная жизнью, и впервые повела себя как нормальная девушка а не высокомерная стерва — разрыдалась. Успокаивать ее я даже не пытался. Не умею. Да и что ей будет с этого. Как бы по шее не получить случайно или нож в сердце от девушки, у которой я отнял по сути все.
Что-то мое поведение в палате мне теперь разонравилось. Удовольствие получил сполна, а вот в дальнюю совершенно не подумал. Ну ладно, стоит поделиться правдой о том что мне не улыбается ее в слугах держать и давить поменьше. Авось человеком станет.
— Знаешь, мне совершенно не хочется иметь с тобой дел. Как и тебе со мной. Так что давай поможем друг-другу. Ты меня не трогаешь — я тебя не трогаю. Формально подчиняйся мне и на этом все. Невозможного требовать не буду. А там может Атрид Лютоборович сменит гнев на милость.
Девушка быстро поняв, что ее слезы мне по барабану, либо отказываясь их мне показывать слишком долго, покрылась аргой ненадолго и будто сожгла в себе все эмоции. По крайней мере, плача больше не было. Только какая-то отрешенная холодность.
Она подсела рядом, впрочем, не слишком близко, держа между нами определенное расстояние, и произнесла спокойным голосом с нотками небольшой грусти, все же смогшей пробиться через ее новую маску.
— Он своих решений не меняет. Мой старший брат тоже был изгнан за неподобающее поведение. Уже десять лет как пороги отца обивает, ища прощения. А я над ним смеялась постоянно, смотрите, какой неудачник. Иронично что теперь я с ним в одной лодке…
Рассказала она мне довольно интересную информацию. Похоже, для Атрида такие решения далеко не в новинку. Хотя, он, наверное, единственный, кто может себе позволить так разбрасываться детьми. Ведь, изучив список наследования, когда смотрел документы с Рябеной, понял, что даже если бы от него не отказался, то гордо был бы на восьмом месте.
— Тогда зачем было так нарываться, если знаешь, что тебе могло прилететь?
— Хм! Я любимая дочь папеньки!
— Была — Вставил я, чем вызвал быстро задавленную девушкой вспышку гнева — Ты была любимой дочерью «папеньки». А сейчас ты буквально я до вчерашнего дня. И либо ты это примешь. Либо я сама тебе лично помогу это осознать. Иди собирай вещи к себе. Жду в моей комнате, думаю ты прекрасно знаешь где она.
Она посидела еще немного и ушла а мне впервые захотелось закурить, лишь бы как-то сбросить напряжение. Тяжело с ней общаться нормально, предыдущий опыт так и подзуживает сделать ей максимально больно, вогнать каблук в рану и рыться там, пока девушка передо мной не взмолит о пощаде. Но все, хватит, получил уже удовольствие, нужно учиться жить без него. Но ведь мне, сука, понравилось…