Спина больно ударилась об выглянувший из под земли корень, который совсем не прибавил мне настроения, а елозящая по моему телу девушка, старавшаяся погасить боль хоть так, намеревалась скоро опомниться. Нет, конечно, было приятно, когда ни с того ни с сего по лицу проезжается упругая девичья грудь, но боюсь, у меня нет времени этим наслаждаться.
Просто и без затей хватаю ее всеми конечностями разом и ударяю лбом по носу, слыша отчетливый хруст, после которого девушка вместо крика, шипения и ругательств переходит на всхлипывания и уже почти покорна судьбе «победителя». Хорош, конечно, победитель, на котором сверху бесцеремонно лежит «проигравшая», но уж какой есть.
Нажимаю здоровой рукой на точку на шее почти не сопротивляющейся девушки и она быстро замолкает. Были бы наручники — связал бы, а так тоже неплохой способ вывести из строя.
Смотрю на девушку, красоту которой я ненароком испортил… Нужно будет подправить нос когда буду уходить. А вот ожоги… Неважно, надо еще со второй разобраться.
А она была тут как тут на опушке, где ее и оставили мы вдвоем, уйдя в наше рандеву. Увидев меня, она лишь спокойно подняла руки вверх, при этом приняв позу, будто я должен ей быть благодарен за такое решение.
— Смотрю Аррау не смогла тебя раскусить, крепкий орешек. — Прокомментировала она с какой-то странной интонацией. — Я кстати Урвикста, если ты, конечно, еще не в курсе.
Тут сложно быть не в курсе трио девушек, у которых имена даже для дворян были слишком режущие ухо. Но, видимо, она решила представиться сама, ведь официально мы не знакомы.
— Мира, если ты, конечно, не предпочтешь называть меня как-то иначе, как делают большинство из ваших. Мне в любом случае все равно — Сказал я чистую правду. Я на прозвища не обижаюсь. Я обижаюсь на действия.
— Ну, раз уж мы теперь знакомы, и почти друзья, как насчет ты исполосуешь Аррау всю спину за нас обоих в качестве равноценной мести а меня отпустишь?
Не моргнув и глазом выдвинула девушка предложение, от которого у меня чуть челюсть не отвалилась. Ей вообще знакомо слово «стыд» или, может быть, кто-то объяснял ей значение слова «дружба»? Потому что мне кажется у нее оно сильно искажено.
И, будто бы поняв, что я вообще не воспринял ее слова всерьез, она лишь коротко ответила «ясно» и земля подо мною просто исчезла. Насилу успел ухватиться руками, чтобы не провалиться в яму, конца которой в кромешной тьме я просто напросто не видел!
— Тц, поспешила, нужно было шире воронку аннигилировать — послышался бубнеж девушки, пока я силился подтянуться несмотря на соскальзывающую вниз землю, которой не понравился вес, который она была вынуждена на себе держать
— Ты… Что… Сотворила… — в перерывах между усилием и тем, чтобы не свалиться, прокричал я.
— Всего лишь нашу фамильную технику, очень веселую кстати. Однажды я заставила игрушку провести внизу два дня без воды и еды. Хотели и больше, но Келино сказала, что тогда есть шанс что она погибнет и у нас станет меньше веселья. Она у нас умная!
Давай, болтай больше, я уже почти смог зарыть ноги в грунт. Было тяжело, но липкая арга на то и липкая. Никогда бы не подумал что, у нее есть и такое применение. Да я чертов паук, когда мозги работают!
— Меня… Тоже… На… два… дня? — Продолжал я делать вид что мне тяжело, хотя самые опасные секунды уже прошли, я стабилизировался.
Главное, чтобы она ни о чем не заподозрила. Пусть продолжает говорить, пока сзади нее медленно растет оранжевый кокон, отворяющий двери. Учителя, я применяю вашу науку на практике намного раньше, чем планировал, надеюсь вы это учтете при выставлении оценок. Ведь раньше бы на таком расстоянии от меня арга бы хрен послушалась!
По голове струились капли пота, не от того, что мне так тяжело держаться, а от того, насколько трудно строить ловушку так, чтобы жертва из нее не выпрыгнула. Слишком много нюансов и осторожности. Но, благо, она с удовольствием сейчас предавалась думам о прошлом и будущем, чем о том, что творится вокруг нее.
— Ну почему, было бы не очень хорошо, если бы ты пропала слишком надолго, думаю, пару часиков подумать о своем поведении тебе все равно надо дать. А я тем временем растормошу Аррау и мы вместе с ней пойдем и дадим Келино еще раз, за стукачество. Мы долго отучали игрушку от попыток кому-то что-то сказать…
Мне казалось, девушка, вспоминая о прошлом впадает в какой-то экстаз, ведь все ее тело начинает подрагивать в наслаждении. А не пригрею ли я такую же змею на своей груди в виде Келино? Это сейчас она кажется жертвой, которая подверглась несправедливости, но она была заводилой этих двух сумасшедших! Нужно будет держать с ней ухо востро.