Уже старался я бить по больному, совсем не видя берегов. Все нервы, все напряжение, вся неприязнь и накопившийся яд, лились бурным потоком на единственного хоть какого-то союзника, а не того, кто мной воспользуется как гондоном а потом выбросит.
Но к его чести, он продолжал все так же спокойно глядеть на меня. Не огрызался и не оправдывался. Наверняка думал, что перед ним истеричная баба, да и я сам понимал, на кого сейчас похож и это бесило еще больше. Поэтому с оскорбления его, как-то незаметно перешел и на себя.
— Однако я не лучше, не-е-ет, я даже хуже. Твоими стараниями скоро смогу откормить своими сиськами два полка солдат, а после стать свиноматкой на производство новых дворяшек и всем будет плевать как я это сделаю, им будет НАДО. И все это знаешь ради чего было? Что бы куча прожигателей жизни не взлетело на воздух из-за того, что кто-то слишком хорошо в кого-то вставил и родилась мегабомба! Которую я с трудом разрядила хотя бы частично чтобы потом выяснилось, что у меня, мать вашу, разрушитель планет в родственниках!
Остался в этой комнате еще кто-кто, кто не получил от меня по первое число. Кто не испил моего раздражения. И, разумеется, ни в чем в принципе не виноватая Анна, мирно спящая возле печи, тоже стала жертвой словесного насилия. Впрочем, здесь я немного, но сдерживался. Ведь как бы не сильны были сейчас чувства, мне не хотелось высказывать их в лоб человеку, который еще ничего не успел сделать.
— «Сестрица» наша, пусть нам и не родственница, тоже фамилию оправдывает на отлично — если не так тронуть то сойдет с ума от любви к инцесту и уничтожит всю планету! Я верчусь как уж на сковородке, чтобы у нас были деньги и будущее получше чем две сироты с окраины столицы, которую дегенераты наверху так и не придумали как назвать чтобы лизнуть сразу все жопы, чтобы что? Чтобы это все стерлось в одно мгновение?
— Слушай, про Анну так не говори. — Тут же вмешался сестроеб. — Ей всего пятнадцать лет. Ты не можешь от нее требовать быть морально зрелой…
— Да, потому что ты в этом виноват! — Грубо прервал я его — Ты так ее опекал что она почти не повзрослела. Опекун хренов, как ты вообще умудрился это сделать в условиях, которые у ВАС были? — Окончательно отделил я себя от тела, в которое вселился — Впрочем, не важно. Расплачиваюсь я за ТВОИ ошибки.
— Ты не можешь требовать от нее разумно распорядиться внезапным всемогуществом, этому невозможно научить… — Все пытался он влезть. Но я просто дал ему пощечину. И словесную и физическую.
— Повторяю для тупых. Я выгляжу так как выгляжу чтобы этот город остался на карте. Я ненавижу свое положение. Я ненавижу дворян. Но они почему то еще живы спустя пять месяцев после моего заступления на эту «ответственную службу». Можно этому научить!
Мой гнев и раздражение пошел на спад. Если до этого я буквально изливался ядом на грани коверкания слов, то сейчас был практически спокоен. Нельзя вечно злиться, тем более на того, кто в моих проблемах виноват меньше всех. Но все же виноват.
Так что, обессиленный после этого эмоционального взрыва, я вновь рухнул на не слишком удобный стул. Довольно мужественный переживший поток дерьма в свой и не только адрес Казимир, сидел неподвижно и неслышимо, находясь в глубоких раздумьях. Ничего, ему полезно, любителю поговорить об общих вещах и почти никогда ничего не утверждать конкретно. Пусть вытягивает из своего якобы богатого опыта что нибудь, что меня заинтересует чуть больше чем «Братан, надо мир спасти, без тебя не обойдемся». Уже один раз попался на подобную удочку и мне не понравилось.
Долго ждать, когда он родит, не пришлось. Видимо, у него было кроме замаскированного призыва к моей ответственности еще кое-что. Что заинтересует уже меня с точки зрения корысти. Точнее, он решил мне напомнить о кое-какой особенности ритуала Трапимировичей.
— Ты же понимаешь, что со временем тебе тоже станут доступны силы Анны? Хоть и в урезанном количестве, разумеется. Но ты вполне неплохо управился с аргой Марии и теперь у тебя всегда есть козырь в рукаве и возможность если не победить, то покалечить любого. Если ты еще и начнешь воспринимать судьбу, хоть как-то. Хоть интуицией, хоть осознанно, разве это не поможет тебе выпутаться из клубка в который тебя загнали?
Он меня купил. Он, черт возьми, это сделал. Постоянно наваливающиеся события, обязанности и при этом необходимость учиться как минимум ради того, чтобы знать на что способны остальные, выматывала меня. И после слов того церковника я действительно чувствовал себя намертво застрявшим в паутине, с каждым моим движением лишь сильнее затягивая на себе путы.