Но я ошибался.
Везде было чисто и уютно, каждое здание было покрыто цветами или зеленью. У них повсюду были велосипедные дорожки. Дэвид объяснил, что не только велосипеды производили энергию, но и сами дорожки предназначались для поглощения энергии солнца. У нас не было ничего подобного. Мы перелетали с места на место на дронах или гибридах, которые при необходимости летали над водой, камнями, полями или горами. За пределами городов в Северных землях не было нужды в дорогах.
Похоже, у здешних обитателей было много домашних животных. Я увидел женщину, выгуливающую пятерых кошек, мужчину, бегущего трусцой с собакой и маленькой лошадкой, и ребенка с кроликом под мышкой.
— Останови беспилотник, — рявкнул я, когда мы миновали группу матерей с младенцами на руках. Я никогда не видел настоящего ребенка. Мальчиков привозили к нам, когда им исполнялось три года, мне не довелось увидеть ни одного младенца, родившегося в Северных землях.
— Что случилось? — спросил Дэвид.
— Я хочу посмотреть на детей, — сказал я, почти прижавшись носом к стеклу.
Магни наклонился ко мне.
— Трудно поверить, что мы все рождаемся такими маленькими и хрупкими, — произнес он, но тут же продолжил осматривать улицы в поисках Лауры.
— Помните, — сказал он Ионе и Дэвиду. — Лаура ростом около пяти футов девяти дюймов, большие голубые глаза, длинные рыжие волосы и милые веснушки на носу.
— Ты говорил нам об этом миллион раз, — пробормотал Дэвид.
— Мне скоро нужно будет поесть, — воскликнул Иона. — Я становлюсь очень раздражительным, если не поем.
— Девчонка, — тихо буркнул Магни.
— Извинись, — потребовал Иона.
— За что? — Магни даже головы не повернул, чтобы посмотреть на Иону. Он обшаривал взглядом улицы.
— Ты оскорбил меня.
— И что?
— Извинись.
Магни закатил глаза.
— Мне жаль, что ты такая сварливая баба, которой нужна еда, чтобы не ныть.
У Дэвида и Ионы вырвались громкие вздохи.
— Слушайте, — вмешался я, пока Магни не втянул нас в неприятности. — Просто мы так разговариваем. Не обижайтесь, мы намного грубее вас.
— И жестче, — тихо пробормотал Магни.
Я с силой ударил его по плечу.
— Заткнись нахрен. Они помогают нам, так что кончай пороть чушь и оставь их в покое, придурок.
У Дэвида и Ионы челюсти отвисли, а когда они наконец заговорили, их голоса дрожали.
— Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так говорил, — сказал Иона и присвистнул. — Мои друзья не поверят, когда я расскажу им об этой поездке.
— Ты не сможешь им рассказать, — напомнил ему Дэвид. — О Северянах говорить запрещено.
Иона нахмурился и искоса глянул на Дэвида, после чего посмотрел на меня и Магни.
— Кстати к разговору о запретном, я знаю пошлую шутку, — заговорщически сказал он.
— О, правда? Тогда послушаем, — подбодрил я его и увидел, как его губы изогнулись в зловещей улыбке. — Почему мужчина становится умнее, когда занимается сексом?
— Почему?
— Потому что он подключен к женщине. — С выжидательной улыбкой он ждал нашей реакции.
— Чё за хрень? — выдохнул Магни и покачал головой. — Они хоть понимают, как чертовски обидно слышать подобное дерьмо от кого-то с членом?
Я наклонился вперед.
— Тебе нужно поработать над своим репертуаром, — посоветовал я Ионе. — В следующий раз, когда будешь рассказывать пошлую шутку, расскажи эту, — сказал я. — Как узнать, когда женщина собирается сказать что-то умное?
— И как же? — спросил Иона.
Я улыбнулся.
— Когда она начинает свое предложение со слов: «один человек однажды сказал мне…»
Они рассмеялись.
— А ты знаешь ещё анекдоты?
— Конечно. Зачем женщина перешла дорогу?
— Зачем? — спросил Дэвид.
— Кого это волнует? Какого черта она вообще делала за пределами кухни?
Иона и Дэвид недоуменно нахмурились.
— А, забудьте, — проворчал Магни и пренебрежительно махнул рукой. — У них нет чувства юмора.
— У нас есть чувство юмора, — настаивал Иона, — но что смешного в женщине на кухне?
— Это сексистская шутка о том, что место женщины на кухне — она должна прислуживать своему мужчине.
— А-а, — отозвались они, но все ещё выглядели озадаченными.
— Слушайте, я тоже голоден, так что давайте сделаем перерыв и найдем что-нибудь съестное, — предложил я.