— Это место для размышлений, — настаивала я.
Он усмехнулся и снова закатил глаза.
— Хорошее слово для психиатрической лечебницы.
Я вздохнула, устав от его упрямства.
— Дело в том, что у нас нет полицейских.
— Потому что вы все — кучка промытых мозгов, как болванчики качающих головами и живущих в волшебной стране.
— По крайней мере, мы не убиваем друг друга из-за денег, — тихо прошипела я и тут же закрыла рот обеими руками.
Боулдер нахмурился и посмотрел на мои руки.
— Что случилось?
— Я зашипела на тебя, — сказала я.
— Ну и что?
— Это словесная агрессия, ее следует избегать.
— Почему?
— Потому что это оскорбительно и неприятно.
Боулдер переступил с ноги на ногу и протяжно выдохнул.
— Знаешь, в чем твоя проблема?
— В чем? — спросила я и простила его за то, что он был в таком плохом настроении; естественно, он был расстроен из-за сломанной руки.
— Ты отдаешь слишком много сил.
— Прошу прощения?
— Ты беспокоишься о том, что говоришь, и слишком легко обижаешься. Черт, я могу вызвать у тебя реакцию, просто ругнувшись, и это делает тебя уязвимой.
— Не согласна. Я эмоционально сильная личность и прекрасно выстраиваю свои личные границы, — заявила я так спокойно, как только могла.
— Брехня. Ты чертовски хрупкая. — Он нахмурился и придвинулся ближе. — Я хотел бы защитить тебя, но сегодня вечером ты будешь в компании другого мужчины, и ему потребуется меньше десяти минут, чтобы понять, что он может сбить тебя с толку и расстроить, подобрав нужные слова. Тобой легко манипулировать, Кристина.
Я открыла было рот, чтобы возразить, но он оборвал меня.
— Слова обладают только той силой, которой ты позволяешь им обладать. Ты ведь знаешь, что в мире люди говорили на разных языках?
— Конечно, знаю.
— Так вот, если бы я говорил на другом языке и назвал тебя жалкой членосоской, ты бы не обиделась, потому что не поняла бы меня.
У меня глаза полезли на лоб, но я поняла его точку зрения.
— Но если бы я знала, что это значит, то была бы глубоко оскорблена, — отметила я.
— Неужели?
— Безусловно, — подчеркнула я.
— Тогда позволь мне спросить тебя вот о чем. — Он огляделся и указал на кровать. — Если я назову тебя кроватью, ты обидишься?
— Нет.
— Почему? Я бы расценил это как оскорбление. Это может означать, что ты ленивая, грузная и неповоротливая.
Я снисходительно усмехнулась, чтобы разрядить обстановку.
— Я бы не обиделась, потому что я не кровать. Это просто смешно.
— Ты когда-нибудь отсасывала мужику?
— Нет! — взвизгнула я, и моя рука взлетела к груди.
— Ты жалкая?
Мои щеки запылали, я начала терять терпение.
— Что ты пытаешься этим сказать?
— Ты не обидишься, если я назову тебя кроватью, потому что ты не кровать. Так почему же ты обижаешься, если кто-то называет тебя жалкой членосоской, ведь это не так?
— Это ужасные слова.
— Но это всего лишь слова.
— Слова обладают силой, — возразила я.
— Верно, но только той силой, которую ты им даешь. — Он придвинулся еще ближе и теперь находился в моем личном пространстве. — Пожалуйста, попытайся приспособиться, Кристина. Не растрачивай свою силу с такой легкостью.
— Я не растрачиваю свою силу, — сказала я, в основном, чтобы убедить саму себя.
— Отдаешь. Ты позволяешь мне использовать мои слова как оружие против тебя, любой мужчина воспользуется твоей слабостью, если ты не будешь осторожна.
— Зачем ты мне это говоришь?
Он громко вздохнул.
— Потому что это единственное, что я могу сделать, чтобы хоть как-то защитить тебя.
— Но ты выиграл свой бой — ты все еще можешь стать моим чемпионом, разве нет?
Боулдер снова усмехнулся, и на этот раз это был хриплый, выстраданный звук.
— Чемпион со сломанной рукой? Я так не думаю.
— Но я уже привыкла к тебе, и ты…
Он ждал, что я продолжу, впившись в меня своими серыми глазами.
— Я — что?
— Не такой уж плохой для Северянина.
— Спасибо, приму это за комплимент, — сказал он с горькой усмешкой. — Ты тоже не так ужасна… для жителя Родины.
После этого мы не разговаривали больше часа, пока мне не принесли платье.
— Тебе нужно надеть его, и, возможно, сделать что-то со своими волосами, — проинструктировал Боулдер.
Я хотела было возразить, но темно-красное платье было прекрасно, как в старом фильме, и мне в глубине души захотелось его примерить. Я пошла в ванную комнату и улыбнулась в зеркало, когда увидела шелковистый материал на своей коже. Повращавшись, я рассмотрела свое отражение в зеркале с разных сторон. Платье было без рукавов и доходило до самого пола, выгодно подчеркивая все мои изгибы, из ткани настолько тонкой, что проступали очертания моих полушарий в нижней части сзади и верхней части спереди.