— Но что она сказала?
— Мы говорили о замужестве, у нее были ко мне вопросы.
Я шагнул к ней ближе и был рад, что Магни меня не остановил.
— Что за вопросы?
— Интимного характера.
— Например? — я сверлил ее взглядом, будто хотел прочесть ее мысли.
Дверь открылась, и мы с Лаурой, повернув головы, увидели Кристину, которая стояла в дверях, положив руку на бедро.
— Если хочешь знать, что я сказала, почему бы тебе не спросить меня?
Лаура выглядела обескураженной тоном Кристины и поспешила ретироваться, пока я смотрел на свою новоиспеченную жену.
— Ты идешь? — спросила она и открыла дверь шире.
Мне не нравились командные нотки в ее голосе, я чувствовал себя дураком, ожидая снаружи комнаты моей невесты, тогда как все ожидали, что я буду занят с ней внутри. Я прекрасно знал, что женщины на Родине угнетают мужчин ради забавы, и уж точно не собирался позволять ей так поступать со мной.
— А может, пойдем прогуляемся? — предложил я, чтобы вернуть контроль. Она не стала бы спорить со мной на людях, да и вообще мы слишком долго просидели в этой комнате взаперти.
— Хорошо, — согласилась она и вышла в большой коридор. — Прогуляемся по саду?
— Да. — Я махнул рукой, приглашая ее следовать за мной.
Вначале мы почти не разговаривали, резкий звук ее отрывистых шагов свидетельствовал о том, что она до сих пор рассержена и не хочет смотреть на меня.
— Ты жалеешь о своем выборе? — наконец, спросил я ее.
— Какой выбор? У меня не было выбора, — угрюмо сказала она.
— Ты могла остаться с Арчером.
— И забеременеть меньше, чем через месяц, — фыркнула она. — Ну уж нет! Он бы, даже не спросив, повел меня на оплодотворение уже на следующей неделе.
Я не понял, что она имела в виду, но пока оставил эту тему.
Больше пяти минут ходьбы в тишине, и мы достигли фонтана.
— Давай проясним, — сказала она. — Я возражаю против брака.
— Почему?
— Потому что он подавляет женщин, — выдала она, скрестила руки на груди и отвернулась.
— Как, черт возьми, ты пришла к такому глупому выводу? — спросил я.
Она обернулась. Я знал, что, как житель Родины, она кипела изнутри, хоть и натянуто улыбнулась сквозь стиснутые зубы.
— На случай, если ты не знал: мужчины доминировали и жестоко обращались с женщинами на протяжении тысячелетий. Было время, когда женщины были собственностью мужчин и с ними обращались практически как с рабынями. У них не было ни власти, ни голоса, их могли изнасиловать собственные мужья, а помощи ждать было неоткуда.
— Тот, кто писал ваши учебники по истории, был плохо информирован. Это все ложь, придуманная женщинами, — хмыкнул он.
— Это правда, — сказала она и вздернула подбородок.
— Нет. Женщины никогда не были собственностью мужчин. Их высоко ценили в обществе. Отец защищал свою дочь до тех пор, пока не выбирал достойного человека, способного защитить ее вместо него.
— Возможно, в некоторых случаях, — призналась она. — Но там, откуда я родом, женщины не нуждаются в защите мужчин. К тому же ты упускаешь самое главное. Если женщин так ценили, то почему им не разрешали голосовать или получать профессию?
— Ты говоришь о том, что случилось тысячи лет назад.
— Нет, это не так; женщины добились права голоса всего пятьсот лет назад.
— Ты не знаешь наверняка. Плюс ко всему это не отменяет того факта, что у вас есть удивительная манера выставлять мужчин злом во плоти, когда мы совсем не такие.
— Вы чуть не разрушили мир, — с упреком шикнула она на меня.
Я расправил плечи и прищурился, устав от ее феминистского дерьма.
— Нет, я лично никакой мир не разрушал и не возьму на себя вину за то, что сотворили люди сотни лет назад. Ты — историк, так почему бы нам не вспомнить все те жуткие вещи, которые сотворили женщины за всю историю существования земли? Если ты думаешь, что женщины лучше мужчин, то ты слишком наивна.
— Ты можешь назвать хоть одну женщину-диктатора?
— Не говори глупостей, — стал защищаться я. — Диктаторы всегда были связаны с военным переворотом, женщины никогда не приходили к власти подобным образом. А вот женщины-премьер-министры и королевы бывали такими же бессердечными и жестокими, как мужчины. Никакой разницы.
— Только потому, что они управляли миром, где доминировали мужчины. Им приходилось быть жестокими.
Я засунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок.
— Женщины способны убивать или использовать в своих интересах других. Как мужчины. Такова человеческая природа!