— Все нормально. Мне не стыдно признаться, что я мастурбирую. Каждый здоровый человек делает это хотя бы раз в день.
Ее глаза округлились.
— Раз в день?
— Да. А как часто мастурбируют женщины?
— Даже не знаю. Я никогда не спрашивала своих друзей, поэтому могу сказать только за себя.
— Ну и? — спросил я.
Она наморщила носик, что придало ее лицу очарование.
— Это личное, — смущенно улыбнулась она.
— Просто дай приблизительную цифру. Раз в день, раз в неделю?
Кристина подняла голову и подперла ее рукой.
— Не могу поверить, что мы ведем этот разговор, но в духе взаимного любопытства я отвечу тебе честно. — Она сделала глубокий вдох. — Для меня все по-разному. Иногда я могу обходиться неделями, а иногда занимаюсь этим по нескольку раз в неделю.
— Неужели? — улыбнулся я. — Значит, мы не такие уж разные. А что ты находишь возбуждающим? — спросил я ее. — Мне любопытно, потому что ты сказала, что никогда не встречала мужчину, который бы тебя возбудил, и ты только что призналась, что тебя не возбуждают женщины, так что же тебя возбуждает?
Цвет ее лица подсказал мне, что это была трудная тема, но я восхищался тем, что она не отступала.
— В основном меня возбуждают вещи из прошлого. То, что я читала, или фильмы, которые я смотрела.
— Например?
— Например… — она поиграла прядью своих волос. — Поцелуи и все такое.
— Тебя возбуждают поцелуи? — я одарил ее своей самой обворожительной улыбкой и придвинул руку ближе.
Она не шевельнулась.
— Тебя возбудило, когда я поцеловал тебя?
— Это было слишком быстро, я почти ничего не почувствовала, — сказала она довольно прагматично.
— Поэтому ты отстранилась?
— Ты застал меня врасплох.
— А сейчас я могу тебя поцеловать? — спросил я и коснулся ее руки, придвинувшись еще ближе. — Обещаю, что больше ничего не сделаю, только поцелую.
Кристина выглядела растерянной, когда я медленно наклонился и поцеловал ее. На этот раз она не отстранилась, но и не ответила на поцелуй.
Осторожно поглаживая ее лицо, я углубил поцелуй и почувствовал от нее небольшой отклик.
«Хватит», — кричал голос разума в глубине моего сознания, в то время как часть меня хотела накрыть ее своим телом и погрузиться в нее.
Я отстранился и посмотрел на нее.
— Ну как?
Кристина прикоснулась к губам и втянула в легкие воздух, словно внезапно вспомнила, что ей нужно дышать.
— Это было…
— Как?
— Даже не знаю.
— Тогда, может быть, мне нужно сделать это сно… — я тут же впился в ее губы и позволил своей руке пройтись по ее предплечью, приблизившись к ее груди. На этот раз она подняла руку и коснулась моего плеча, отчего по моей спине мгновенно разлился жар. Всего этого было достаточно, чтобы сделать то, что я всегда хотел попробовать. Мои пальцы запутались в ее волосах, а когда моя рука оказалась за ее шеей, я открыл рот и лизнул ее верхнюю губу. Ее глаза были закрыты, но они распахнулись, и она ахнула, открыв рот настолько, что я смог проникнуть в него и коснуться ее языка своим. Я уверен, что она бы отстранилась, если могла, но моя рука удерживала ее на месте, да и я не сдвинулся ни на дюйм. Я читал о французских поцелуях и мечтал испытать те чувства, которые они пробуждали.
Кристина
Ты не сможешь стать археологом, если не любопытна от природы. По сути своей, ты копаешь, чтобы найти секреты и понять, как люди жили раньше. Я приехала в Северные земли в надежде найти библиотеку, напичканную информацией. Вместо этого я столкнулась с тем, чего никогда в своей жизни не испытывала. Боулдер был похож на путешественника во времени, который не знал, что значит жить в 2437 году. Он нарушал законы каждый день своей нецензурной лексикой и игнорированием моих предупреждений не читать эмоционально провокационные книги, но на Северян законы не распространялись. У них был свой собственный набор правил.
Когда меня заставили выйти замуж за Боулдера, моей первой реакцией было потребовать, чтобы он отвез меня к границе. Единственная причина, по которой я его не попросила об этом, была мысль обо всех тех комментариях «я же тебе говорила», с которыми я столкнусь дома, и о том, что мне еще так много предстоит узнать в этом месте.
Боулдер в отличие от других Северян не был монстром, о которых меня предупреждали. Он не прижимал меня к полу и не навязывал мне свою волю, его грубая типично мужская напористость не пугала меня, как раньше.
Я позволила ему поцеловать себя из любопытства, и теперь его язык игриво касался моего, словно приглашая к танцу. Конечно, это было крайне негигиенично, но я читала об этом старом обычае и знала, что некоторые пары все еще следуют ему за закрытыми дверями. Лара Крофт не отказалась бы от такого опыта, как и Индиана Джонс. Мне нужно быть такой же храброй, как они, и рассматривать это как научный эксперимент.