Я распахиваю глаза.
— Что еще мне нужно знать? Вчера вечером у меня тоже был секс втроем?
— Господи, беда, — слишком громко стонет Мэддокс. — Мне не нужно, чтобы это дерьмо вжилось в мой мозг.
— Ты представляешь, что Линди часто занимается сексом, сумасшедший? — Эверли насмехается. — Извращенец. Мне это нравится.
Каллен делает глоток из фляжки и высокомерно улыбается.
— Не ломай голову, пока не попробуешь.
— Попробовать что? Представлять, как Линди занимается сексом? — потрясенно спрашивает Бринли.
— Фууу, — щеки Грейс краснеют, когда она шлепает Каллена по плечу. — Просто. Фууу.
Каллен подмигивает мне.
— Что? Я ей не родственник.
— Боже мой, — Эверли закрывает лицо и злится.
— У меня не было секса втроем, — стону я. — Это была плохая шутка, — потому что именно так прошел весь этот день. Как плохая шутка. — Мы собираемся это исправить, и, если мне повезет, сделаем это до того, как об этом узнает весь мир.
— Истон — это не то, что нужно исправлять, Линди, — парирует Кензи, защищая брата.
— Линди… — Бринли толкает меня, когда телефон продолжает звонить.
— Боже мой, — сдаюсь и выдергиваю эту дурацкую штуку из рук Эверли. — Привет?
— Мэдлин Кингстон. О чем, черт возьми, ты думала?
И удача продолжают поступать.
По салону разносится коллективный стон.
Грейси протягивает руку через проход, в которой ее iPad, а я задыхаюсь и совершенно упускаю из виду все, что мне говорят. Потому что на экране страница Эверли в Instagram.
Со вчерашним постом.
Истон держит мое лицо в своих ладонях, а я держу его руки в своих.
И этот взгляд в моих глазах. Ух ты. Мы выглядим такими счастливыми. Такими… влюбленными.
А еще на наших пальцах кольца. Они полностью выставлены на всеобщее обозрение.
Подпись Эверли гласит: «Поздравляем новых мистера и миссис Хейс!»
Я смотрю на девочек и съеживаюсь.
— Привет, мама.
Глава 5
Линди
Когда Чарльз подъезжает к нашему зданию, Бринли сжимает мою руку.
— Ты уверена, что хочешь пойти прямо к маме? Возможно, стоит сначала подумать.
Мы приземлились в частном аэропорту недалеко от Кройдон-Хиллз около часа назад, и узел, который медленно разрастался у меня в животе во время полета, увеличился вдвое. Эверли вела прямую трансляцию моей свадьбы, и ее уже подхватили несколько новостных агентств, включая Philly Press и ESPN.
Мама просто убьет меня.
Я прикусываю внутреннюю часть щеки, до такой степени, что ощущаю металлический привкус крови.
— Нет. Но не уверена, что у меня есть выбор. Если не пойду, они с Брэндоном просто появятся здесь.
— Это правда. Тогда она, возможно, приведет подкрепление, — добавляет Эверли, вылезая с девочками из внедорожника.
— Ага. Как и моя мама, — хихикает Брин. — Смирись, лютик. Лучше покончить с этим и, надеюсь, у тебя получится избежать остальных членов семьи, — она следует за остальными из внедорожника, и я опускаю голову на сиденье.
— Предатели, — шепчу я, когда они приветствуют нашего швейцара.
Раньше мы жили в одном доме ближе к главному кампусу Кройдонского университета, но как только компания моей семьи приобрела это маленькое здание из семи квартир, мне предложили верхний этаж. Они объединили две квартиры и превратили их в квартиру с пятью спальнями. Думаю, можно сказать, что у моей семьи проблемы с контролем, и это был способ сохранить контроль.
Мэддокс и Каллен жили в одной из квартир этажом ниже, и это был другой путь. На двух этажах под ними есть еще четыре квартиры, а на первом этаже — кафе и тренажерный зал. Это прекрасное место для жизни, но я не настолько наивна, чтобы думать, что здесь нет никаких условий.
Моя семья всегда была чрезмерно опекающей.
После всего, что случилось с маминым преследователем, это резко усилилось.
Как я уже сказала, проблемы с контролем.
Чарльз смотрит на меня через зеркало заднего вида.
— Ты готова идти, Мэдлин?
— Кажется, это вопрос на миллион долларов, не так ли? — или хотя бы один из многих.
— Думаю, у твоей матери возникнет еще несколько вопросов, — он отстраняется, и у меня закручивается узел в животе.
Я борюсь с желанием рассмеяться, потому что боюсь, начав, не смогу остановиться.
— Есть ли шанс, что ты сможешь выбрать самый долгий путь до дома?
— Я посмотрю, что можно сделать.
К несчастью для меня, мы проезжали каждый зеленый свет на пути к маме и Брэндону. Городок у нас не такой уж и большой, поэтому нужно проехать всего три светофора, но все же. Было бы слишком просить Вселенную, чтобы хотя бы один из этих светофоров был красным?
Когда мы въезжаем на территорию частных поместий на берегу озера, где живет половина моей семьи, я улыбаюсь, глядя на праздничные украшения, освещающие великолепные дома. Еще только декабрь, а на земле уже лежит снег и на озере лед. Это успокаивает душу. Это мое любимое время года. Дом матери усеян белыми мерцающими огнями, а из окон свисают зеленые венки с красными бархатными бантами. Маленькие белые свечи освещают все, излучая тепло, которое, я знаю, исчезнет, как только войду внутрь.
Как только беру ручку входной двери, моя младшая сестра Рейвен открывает ее, прижимая палец ко рту.
— Чшш. Мама на кухне с тетей Ленни и тетей Скарлет, и они говорят о тебе.
Мой бульдог Миртл сбегает по лестнице и приближается к нам, радуясь моему приходу. Мисс «Слишком драматичные поступки», будто меня не было два месяца, а не два дня.
Я приседаю и прижимаю их обоих к себе.
— Как они? — тихо спрашиваю я.
Ее большие карие глаза смотрят на меня.
— Они громкие, — шепчет она, и я почти смеюсь. Почти.
— Мэдлин… — моя старшая сестра Скарлет, также известная как мама Бринли, выходит в холл и останавливается в нескольких футах от меня. Ее малиновые губы плотно сжимаются, и я готовлюсь к удару, который она собирается нанести. — Твой муж с тобой?