— В семь, — шепчет он и отступает назад, затем хватает дорожную кружку. — Спасибо, принцесса.
Я медленно поворачиваюсь и смотрю, как Истон наливает кофе и завинчивает крышку.
— Куда собираешься?
— Хочу сделать Блейзу сюрприз и отвезти его в школу, прежде чем встретиться со своим новым тренером. Потом у меня есть практика. Первая игра завтра вечером.
Его слова всколыхнули мысль, о которой я раньше не задумывалась.
— Удачи на тренировке, мальчик-хоккеист. Возможно, тебе стоит держаться подальше от Джейса на льду.
— Твой брат любит меня, — он смотрит на меня и на мгновение теряет немного бравады, прежде чем стряхнуть это и выйти из кухни, крича: — Увидимся сегодня вечером, принцесса.
Как только я слышу, как за ним щелкает входная дверь, прижимаюсь к стойке.
Было намного легче злиться на него, когда он не был достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему.
Я виню прикосновения.
Прикосновения приводят к неприятностям.
Проблема в том… Думаю, мне бы понравились такие неприятности.
Истон
Тренер Фицджеральд встает из-за своего стола на арене «Революции» и протягивает мне руку.
— Рад, что ты присоединился к команде, Хейс. Было бы здорово видеть тебя в наших соцсетях для разнообразия.
— Да, сэр. Спасибо, тренер. Рад быть здесь.
Он жестом предлагает мне сесть.
— Я был удивлен, когда твой агент позвонил и принял наше предложение. Ты уже несколько лет советуешь нам оставить тебя в покое, — он откидывается на спинку стула и ждет, пока откроется дверь в его кабинет. — Что изменилось?
Что ж… Дерьмо.
Я должен был это предвидеть.
Макс Кингстон заходит в комнату. Этот человек, безусловно, является хозяином своей вселенной. Даже в свои сорок он излучает мощь и силу, не имеющие себе равных среди всех, кого я когда-либо встречал. И прямо сейчас он смотрит на меня так, будто я проблема, которую он хотел бы устранить.
— Да, Хейс. Что изменилось? — Макс откидывается на стол Фитца, прищурившись на меня. Глаза такого же цвета, как у его сестры.
Я встречаю взгляд Макса прямо в лоб.
— Моя причина остаться в Лас-Вегасе изменилась. Пришло время вернуться домой.
Фитц откашливается, но Макс игнорирует его.
— И как долго ты планируешь оставаться?
— Его контракт…
— Я не спрашиваю, что написано в его контракте, — перебивает он Фитца, его взгляд не отходит от меня.
— Пока моя жена хочет быть здесь, я останусь. Учитывая, что Линди так близка к своей семье, не думаю, что она когда-нибудь захочет уехать, — откидываюсь на спинку сиденья и скрещиваю ноги. — Я хотел бы завершить карьеру в Филадельфии, если смогу, но это будет зависеть от вас.
— Сделаешь больно моей сестре, и я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда больше не играл в профессиональный хоккей. Когда я закончу с тобой, ты не сможешь даже работать над голами в чертовой команде разработчиков в каком-то безымянном городке в Канаде, — его костяшки пальцев побелели от того, что он схватился за край стола позади него. — Мы ведь понимаем друг друга?
— Я думаю… — Фитц пытается снять напряжение, но я отказываюсь отступать, потому что этот момент важнее хоккея.
— Громко и ясно, Макс. Но это происходит в обе стороны, — говорю ему, вставая со стула. — Совершенно уверен, что я уже доказал, что готов умереть за твою сестру. Как насчет того, чтобы ты позволил ей жить своей жизнью, как умной, независимой женщине, и постарался не причинять ей вреда? Потому что я почти уверен, что ей было бы больно, если бы она узнала, что ты думаешь, что она не сможет постоять за себя.
Макс делает шаг вперед, выглядя так, будто он готов замахнуться.
— Осторожнее. Я заботился о Линди всю ее чертову жизнь, придурок.
Тренер хлопает рукой по столу.
— Уйди отсюда, Хейс. Тренировка через час на базе в Кройдон-Хиллз. Не опаздывай.
— Тренер… — начинаю я, но он перебивает.
— Иди, пока Макс не убил тебя. Мне не нужен мой генеральный менеджер в тюрьме и мой вратарь вне игры. Во имя Иисуса.
— Хорошо, тренер, — протягиваю и пожимаю ему руку над столом, рядом с Максом, который не двигается. — Я с нетерпением жду возможности сыграть с вами.
Фитц качает головой.
— Тогда убирайся к черту, пока еще можешь.
Я киваю и выхожу, не оглядываясь.
Это не совсем тот прием в «Революцию», который я ожидал.
Истон: Возможно, я только что разозлил твоего брата.
Линди: Какого из? У меня их несколько.
Истон: Тот, который сейчас как бы владеет мной.
Линди: Макс? Вот дерьмо. Он никогда не злится. Что ты сделал?
Истон: Почему ты думаешь, что я что-то сделал?
Линди: И…?
Истон: Хорошо. Окей. Я женился на тебе. Видимо этого было достаточно.
Линди: Говорила тебе, что вся семья была в ярости.
Истон: Бекс нет.
Линди: Он нет?
Истон: Неа. Он доверяет нашему выбору.
Линди: Почти уверена, что он единственный.
Истон: Ты когда-нибудь задумывалась о том, чтобы постоять за себя перед своей семьей?
Линди: Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы заняться своими делами?
Истон: Ты мое дело, женушка.
Линди: У тебя что, нет тренировки или что-то в этом роде, мальчик-хоккеист?
Истон: Откуда ты узнала про это?
Линди: Просто угадала. Удачи тебе.