Он хлопает меня по спине и падает на кровать, где я только что лежал.
— Круто. Думаю, мы уже находимся на стадии прозвищ в наших отношениях. Могу я называть тебя маленьким Кингстоном?
— Я не Кингстон.
— Он не Кингстон, — говорит Джейс одновременно со мной.
— Остыньте, ребята. Я пошутил. Было бы довольно грубо, если бы ты им был и все равно женился на его младшей сестре. Я имею в виду, что я довольно непредвзятый, но это переходит черту. Хорошо, как насчет того, чтобы я называл тебя совратителем малолетних?
— Бун, — предупреждает Джейс.
— Я шучу. Я шучу. Просто пытаюсь поднять настроение. Вам двоим придется оставить это дерьмо позади, прежде чем мы вечером выйдем на лед. Мы не можем позволить нашему капитану и вратарю сражаться друг с другом, а не с другой командой.
Мой чертов телефон снова вибрирует, только на этот раз на экране лицо Линди. Это селфи, которое она сделала, когда мы целовались в часовне, а затем поставила ег на вызов. И вместо ее имени там мелькает слово: «Жена». Проклятье. Интересно, что бы она сделала, если бы знала, что сделала это?
Джейс тоже это видит и ворчит:
— Давай, отвечай. Я подожду.
— Да, я уверен, что ты это сделаешь, — делаю несколько шагов и отвечаю: — Привет, принцесса.
— Черт возьми, — жалуется Джейс.
— Эй, мальчик-хоккеист, — улыбка освещает ее лицо. — Я получила твой подарок. Спасибо.
— Оригинально. Уже прибегаешь к тому, чтобы добиться ее любви деньгами? — ее брат засранец начинает болтать ерунду.
— Это был Джейс? — спрашивает Линди, ее улыбка исчезла.
— Ага. Бун тоже здесь, — говорю ей и вижу, как дергается ее глаз.
— Можешь ли ты дать Джейсу трубку, пожалуйста?
Он забирает телефон из моей руки, его грудь раздувается, как у гребаного павлина, который только что получил именно то, что хотел.
— Никто не должен покупать твою любовь, Линди.
— Мой муж прислал свою футболку, чтобы я могла носить ее сегодня вечером, пока смотрю игру, ты, большой задира. Он знал, что я не хочу продолжать носить твое имя и номер, по крайней мере сейчас, когда знаю, какой ты придурок.
Боже, я люблю эту женщину.
— Ты тоже Кингстон, малышка, — отчитывает Джейс.
— Ненадолго. Возможно, я возьму фамилию Хейс. Она тоже хорошо смотрится на футболке «Революции». Лучше, чем Кингстон. А теперь верни моему мужу телефон и уходи, если только не хочешь услышать, как я скажу, что собираюсь с ним сделать, когда он вернется домой, одетая в эту футболку и больше ни во что.
Лицо Джейса краснеет от унижения, смешанного с возмущением, а лицо Буна светится от волнения.
— Чувак, да. Я хочу это услышать.
— Заткнись, пока я тебе тоже не разбил лицо, Бун, — Джейс подталкивает Буна к двери прежде, чем я успеваю сойти с ума.
— Автобус отправляется через десять минут, Хейс. Не опаздывай, — предупреждает Джейс, прежде чем захлопнуть за собой дверь.
— Принцесса, ты не можешь говорить такие вещи в присутствии своего брата.
— Да, но его реакция того стоила, — она подходит к зеркалу в своей прихожей и наклоняет телефон так, чтобы я мог видеть свое имя и номер восемьдесят восемь на спине ее футболки. — Но мне действительно нравится твой подарок. Не то чтобы я какая-то нуждающаяся маленькая сучка, которая хочет, чтобы ты покупал ей вещи. Это было просто очень продуманно.
— Не благодари меня слишком много. Возможно, у меня был скрытый мотив, — провожу языком по губам и представляю ее на коленях. По сути, образ, которым она только что ранила своего брата.
— Ах, да? Какой у тебя был мотив?
— Ты чертовски красивая, принцесса.
— Истон... — протестует она, и мне интересно, знает ли вообще, какая она красивая.
— Ты моя, Мэдлин Хейс. И я хочу, чтобы об этом знал весь мир, в том числе и ты. Я подумал, что отличный способ начать — это написать мое имя на спине. И у меня может быть пара фантазий, которые начинаются с тебя в моей футболке.
— Ах, да…? Чем… чем они заканчиваются, Ис? — глаза Линди вспыхивают жаром, и я знаю, что попал в цель.
— Ты будешь смотреть игру сегодня вечером?
Она кивает, но ничего не говорит.
Надеюсь, она слишком занята размышлениями о том, что я только что сказал.
— Я позвоню тебе позже и расскажу, чем заканчиваются эти фантазии.
Ей требуется минута, чтобы прийти в себя, а затем Линди надевает свою маску на место. Ту, которую она использует, когда выставляется напоказ миру. Ту, которую я ненавижу.
— Удачной игры, мальчик-хоккеист.
— Я поговорю с тобой после того, как мы выиграем, женушка.
Глава 11
Линди
— Ты все еще прячешься от своей семьи? — спрашивает Эверли, отрываясь от эскиза, над которым работает в нашей гостиной, а затем смеется, когда я не отвечаю. — Хорошо, значит, мы просто собираемся избегать разговора о Кингстонах? Потому что я видела Скарлет сегодня на тренировке группы поддержки, и она спросила, знаю ли я, встречалась ли ты уже с адвокатом.
— Конечно, она это сделала. Потому что это имеет больше смысла, чем взять телефон и позвонить мне, — они сводят меня с ума. — Я не избегаю их активно. Просто не старалась изо всех сил увидеть кого-либо из них.
Брови Эверли взлетают вверх ко лбу, и да, я понимаю, как плохо это прозвучало.
— Мама тоже спрашивала о тебе, когда видела ее в пекарне раньше, — Мэддокс выходит из кухни и хватает с каминной полки пульт от телевизора. — Хотела узнать, понимаешь ли ты, что делаешь.
— У тебя нет своего жилья? — Эверли пинает его ногой, когда он садится рядом с ней.
— Да, но Каллен там с какой-то чирлидершей. Мне не хотелось слушать подражателя порнозвезде, и я захотел посмотреть игру. Посмотрим, выбьет ли Джейс дерьмо из Истона сегодня вечером на льду.
— Ой… какая чирлидерша? — глаза Эверли сверкают от волнения. — Мы подписываем контракт, согласно которому не будем спать с игроками.