Она отстраняется с такими чертовски сексуально надутыми губами.
— Хорошо... Но знаешь, тебе не нужно позволять ему надирать тебе задницу. Ты больше, и я почти уверена, что сильнее Джейса.
— Ты просила не причинять ему вреда, поэтому я не делаю этого, — признаюсь. — Либо он справится с этим, либо нет. Но сейчас, по крайней мере, он не может жаловаться, что я причинил ему боль. Он твой брат. Как мы с ним справимся, зависит от тебя.
Ее лицо смягчается, и она хватает меня за рубашку.
— Черт, какой же ты сексуальный мужчина, Истон Хейс. У тебя есть весь этот безумно горячий баланс рычащего доминирования и поддерживающей силы, и я почти уверена, что никогда не видела ничего более соблазнительного в своей жизни.
— Не говори такие вещи, когда ты голая передо мной, детка. Мне пора на работу, — поднимаю ее за задницу и опускаю обратно на кровать, затем наклоняюсь над ней. — Мы уезжаем сегодня вечером прямо после игры, а завтра вечером проведем еще одну игру, прежде чем полетим домой. Женушка, ты будешь ждать, когда я вернусь в Кройдон-Хиллз?
— О, готова поспорить на свою сладкую задницу, муженек.
Я обхватываю ее волосы в кулак и притягиваю к себе.
— Увидимся ночью.
Линди стонет и прижимается губами к моим.
— Тебе лучше выиграть эту игру для меня сегодня вечером, мальчик-хоккеист.
Я заставляю себя сделать шаг назад.
— Я сделаю все возможное.
Я сижу на скамейке и зашнуровываю коньки перед тренировкой, когда Джейс выходит из-за угла и бьет меня по ботинку хоккейной клюшкой.
— Где, черт возьми, ты спал прошлой ночью, засранец?
— Серьезно, мужик. Хватит уже, — говорит ему Бун и пытается отодвинуть Джейса, но мой шурин слишком завелся для этого. Он жаждет драки, а мне так надоело это дерьмо.
Встаю в полный рост, который примерно на три дюйма и тридцать фунтов (примерно на 7 см и 13 кг) больше Джейса Кингстона, и скрещиваю руки на груди.
— В чем твоя чертова проблема, Кингстон?
— Ты моя чертова проблема, Хейс. Ты напоил Линди и воспользовался ею в Вегасе. Теперь вы женаты без брачного договора — чертовски удобно. Твоя первая чертова ошибка, что ты не спал в своей комнате прошлой ночью. И что, ты уже трахаешься с какой-то шлюхой?
Глаза застилает красная пелена и я замахиваюсь в челюсть Джейса, даже не осознавая, что делаю.
Почти уверен, что также слышу треск, когда он делает шаг назад, чтобы успокоиться, но я хватаю его за майку и дергаю к себе.
Бун хватает меня, а Малькольм хватает Джейса.
— Ты хочешь сделать это здесь, чувак? — протягиваю руку и отталкиваю его назад, пытаясь высвободиться из медвежьей хватки, в которую меня загнал Бун. — Хорошо. Давай сделаем это. Я женился на твоей сестре в Вегасе и сделал бы это снова. Мне плевать на брачный договор, потому что меня не волнуют ее деньги. Если бы она попросила подписать что-нибудь сегодня, я бы сделал это в мгновение ока. У меня уже есть больше денег, чем мне когда-либо понадобится.
Он отталкивает от себя Малькольма и снова бросается на меня.
— Где, черт возьми, ты спал прошлой ночью, Хейс?
— В постели с твоей сестрой. Она прилетела вчера. А теперь отвали от меня.
Тренер Фитц входит в комнату, и все делают шаг назад.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — Фитц хлопает, все вокруг замолкают и начинают двигаться. — Вы двое. За мной. Быстро.
Мы следуем за тренером в комнату, где сейчас работают Бринли и Мейсон, другой наш физиотерапевт.
— Ребята, вы можете освободить комнату, пожалуйста?
Фитц звучит спокойнее, чем, я думаю, он есть на самом деле.
Но все еще впереди.
Он ждет, пока дверь закроется, затем его лицо становится фиолетовым.
— Что, черт возьми, с вами двумя не так? Джейс. Ты капитан. Веди себя как капитан. Если вы хотите продолжать выигрывать матчи, нам нужен чертов вратарь. Предпочтительно тот, кто сможет остановить шайбу. Макс превратил дерьмо в золото и подарил мне одного из лучших вратарей во всей гребаной лиге. И ты не переставал с ним драться всю чертову неделю.
Джейс смотрит на меня, а затем снова на Фитца, от которого я ни разу не слышал ни одного ругательства за неделю, проведенную в команде.
— Что это за издевательство? Потому что ни одна моя команда никогда не издевается над новичками или чертовыми заменами. Даже если они пришли из команды-соперника.
— Это семейное дело, тренер, — отвечает ему Джейс, и я усмехаюсь.
— У тебя есть что добавить, Хейс? — Фитц требует нежели просит.
— Я не твоя семья, Кингстон. Я люблю свою жену, и она твоя сестра. Тебе следует попробовать поговорить с ней, вместо того чтобы делать из меня козла отпущения, — поворачиваюсь обратно к тренеру и маскирую гнев, который, кажется, не могу побороть. — Я здесь, чтобы побеждать, тренер.
— Не дай Бог это дерьмо выльется во время игры, я посажу вас обоих на скамейку запасных. Вы понимаете меня?
Мы оба отвечаем:
— Да, тренер.
— Хорошо. А теперь идите отсюда и разогревайтесь, прежде чем я решу посадить вас на скамью запасных, — потом он начинает бормотать о чертовски тупых игроках-засранцах, и я начинаю задаваться вопросом, а не сломали ли мы Фитца.
Мы с Джейсом убираемся из комнаты и позволяем двери захлопнуться за нами, прежде чем он останавливается передо мной.
— Я хочу сказать, чтобы ты держался от меня подальше, и на льду у нас все будет хорошо. Но ты там кое-что сказал, и я должен знать.
Я готовлюсь к любой ерунде, которую он собирается мне бросить.
— Ты ее любишь? Линди? Ты любишь мою сестру?
— Больше, чем собственную жизнь, засранец, — отвечаю и не жду, пока он скажет что-нибудь еще. Нужно подготовиться к игре, и я не хочу его больше видеть.
Линди
Сукин. Сын.
Не уверена, что смогу точно измерить, насколько сильно мне не хочется звонить Максу. Это единственная причина, которую могу придумать, чтобы подождать, пока не оказываюсь на парковке арены за тридцать минут до падения шайбы, чтобы сделать звонок.