— Ты видела его с тех пор, как мы вернулись из Вегаса, Эви?
— Неа. Я кончила, он победил. Никакого повторения не требуется.
Я давлюсь мартини и каким-то образом избегаю, выливания через нос, в это время Бринли вздыхает.
— Серьезно, это лучше, чем порно, если у тебя получится пройти там мимо Мэддокса, — Брин закидывает ноги на кофейный столик. — Мне нужно переспать с кем-то.
— Я могу быть волонтером, — объявляет Каллен, затем подмигивает Бринли, и мы все смеемся.
Вот так проходит наша ночь.
Много смеха.
Много напитков.
Мэддокс просит кого-нибудь доставить еду из ресторана Сэма «у Нонны», и мы с мужем украшаем нашу первую большую рождественскую елку. Истон загоняет меня в угол на кухне, пока Каллен и Эви спорят, нужна ли елке лента или пряди попкорна. Он поднимает меня на стойку, и я обхватываю ногами его талию.
— Ты заметила, что никто не постучал перед тем, как войти, принцесса? Даже Каллен или Мэддокс, — его нос скользит по моей шее, и моя голова падает на шкаф позади.
— Лучше привыкнуть к этому, мальчик-хоккеист. Они не стучат. Если хочешь уединения, тебе лучше запереть дверь на ключ.
— Не беспокойтесь, — говорит нам Мэддокс, заходя на кухню и доставая из холодильника две бутылки пива. Он открывает обе и протягивает одну Истону. — У меня есть ключи от всего здания.
— Подожди, — я отталкиваю Истона и спрыгиваю вниз. — Я владею зданием, и у меня нет ключей от всего. Почему ты… как ты…?
— У меня свои пути, беда. Слышал, завтра ты встречаешься с папой.
— Ты также все знаешь, сумасшедший?
— Разве тебе не хотелось бы это знать? — он поворачивается и уходит, а Истон смешно смотрит на меня.
— Рад, что он на нашей стороне, — говорит он мне.
— Ты понятия не имеешь, — переплетаю наши пальцы и тяну его за собой. — Внимание все. Встаньте вместе с нами перед деревом. У кого самые длинные руки?
— Что за извращенное дерьмо вы придумали, ребята? — спрашивает Каллен.
Я шлепаю его и шиплю, когда у меня заболела рука, а не у него.
— Засранец. Я хочу сделать селфи со всеми нами. Если эта грязь хочет сплетничать и гадать, давайте хотя бы дадим им хорошую фотографию для разнообразия.
Бринли забирает у меня телефон из рук.
— Это называется таймер, Линдс. Дай мне секунду.
Она кладет телефон на полку и бежит обратно к нам, и мы все прижимаемся друг к другу.
— Все кричат: «К черту прессу»!.
«К черту прессу!» повторяют все, а после мы смеемся, и я публикую это на своем аккаунте в социальной сети впервые за несколько недель.
«Первое Рождество с моим горячим мужем — Богом хоккея — и моей семьей.
#СозданиеСемьи»
Это должно заставить их всех заткнуться.
Идеальное фото
О МОЙ БОГ, птенчики. Ознакомьтесь с последним постом малышки Кингстон, ссылка на который приведена ниже. Посмотрите на все великолепие в одном кадре. Я шпионю своим маленьким глазком… два профессиональных спортсмена, танцорша, чирлидерша и наша любимая олимпийка среди этой группы невероятно привлекательной социальной элиты. Этот репортер хотел бы быть сливками внутри любого их печенья. Может ли быть так, что Хейсли наконец-то дебютирует в обществе с этим снимком? #Хейсли
#ХроникиКройдона
Глава 20
Истон
Фитц всегда собирает команду на тренировку в девять утра в день игры. Мы выходим на лед на полчаса, а затем должны вернуться на арену «Бэттлграунд» за два часа до падения шайбы. Макс Кингстон выпотрошил это место, пока я учился в старшей школе. Она разваливалась до того, как он ее купил. Всегда в списке худших арен для игры. Но сейчас… Теперь она может соперничать с любой новой ареной в стране.
Этим утром мы движемся медленно, но перед играми обычно не двигаемся даже с половинной скорости. Однако сегодня для меня все немного по-другому, потому что вечером мы играем с «Гадюками». Никто не хочет выступать против своих бывших товарищей по команде, тем более пока это еще так свежо.
— У тебя есть что добавить, Хейс? — спрашивает Фитц после того, как отзывает нас со льда утром.
— Ага. Мы все смотрели запись. Вы знаете, эти ребята хороши. Но вы лучше. Вы более опытные. В этом году они привлекли много новых ребят, чтобы постараться не выходить за пределы потолка зарплат и при этом сохранить свой центр счастливым. Но они знают меня. Знают мою игру. Они знают, как я двигаюсь. Я тренировался у них десять лет. Постараюсь не быть для них предсказуемым, но сегодня вечером мне не помешала бы ваша помощь. Никто не хочет выглядеть так, будто ему нужна помощь товарищей по команде, но мне нужно убедиться, что они думают именно так, если мы хотим победить.
Джейс кивает и оглядывает команду.
— Вы слышите это, ребята? Наш вратарь выкладывает мяч на линию. Мы его подведем?
Бун обнимает меня.
— Нет, блять, мы не подведем.
— Черт возьми, нет, не подведем, — эхом повторяет Джейс. Думаю, мы все-таки пришли к взаимопониманию.
Он следует за мной из раздевалки после тренировки.
— Эй, Истон. Подожди.
— Да, чувак, — я замедляюсь, когда мы направляемся к двери. — Что такое?
— Ты собираешься сегодня с Линди встретиться с Сэмом?
— Ага. Я сейчас заберу ее, и мы поедем вместе, — проталкиваюсь в дверь и останавливаюсь на парковке. — А что?
— Просто рад, что она это делает, — он открывает дверь своего внедорожника и бросает внутрь сумку. — Возможно, десять лет назад ей не требовался такой уровень безопасности, но он нужен сейчас. Я ценю, что ты убедил ее.
— Я ее ни в чем не убеждал. Я сказал ей, что хочу, чтобы она была в безопасности и хотел, чтобы у нее был весь контроль. Ей нужно смотреть на безопасность как на инструмент, который позволяет жить своей жизнью, не боясь подвергнуться бомбардировке каждый раз, когда она выходит из дома. Мне нужно, чтобы она была в безопасности, чувак. Но это должно быть на ее условиях.