— Привет мама.
Она кладет нож и отодвигает разделочную доску, полную помидоров.
— О, дорогая. Не плачь. Если ты заплачешь, то и я тоже.
Мы двигаемся одновременно и обнимаем друг друга.
— Мне жаль, что я не спросила, чего ты хочешь и что чувствуешь, Линди. Я была застигнута врасплох и разозлилась из-за того, как все произошло. Я просто уперлась, и чем сильнее ты боролась, тем сильнее я злилась.
— Тебе не следовало узнать это так, и мне тоже очень жаль. Но мам, я не жалею, что вышла замуж за Истона. Я люблю его, — говорю ей и делаю шаг назад.
— Именно об этом я и должна была спросить тебя в тот день, — она обхватывает мое лицо руками, как когда я была маленькой, ее глаза наполняются слезами. — И он любит тебя, Мэдлин?
— Да, — я улыбаюсь, думая о том, насколько сильно он меня любит. — Он с самого начала просил уладить с тобой отношения. Истон все время говорил, что отдал бы все, чтобы еще раз увидеть свою маму, а я зря теряла время в ссоре с тобой, — сердце сжимается, когда просто говорю это вслух. — Он такой хороший человек.
— И где он? А Брэндон? Они прячутся? — спрашивает она и наливает мне бокал вина.
— Брэндон что-то показывает Истону в спортзале. Я думаю, он хотел дать нам немного времени, — сажусь и пью вино. — Я наняла нового телохранителя.
— Я слышала, — отвечает она, заканчивая нарезать помидоры кубиками, пока я смотрю.
— Сэм тебе рассказал? — спрашиваю уже раздраженно. Он не должен был ничего говорить.
— Дорогая, сколько игр «Революции» этот человек был с тобой? Твоя семья распространяет сплетни быстрее, чем девочка-подросток. Теперь нам нужно поговорить о нескольких вещах, — она добавляет помидоры в большую тарелку с салатом, а затем откладывает ее в сторону, на ужин.
— Нужно, — соглашаюсь я.
— В «Сладком Искушении» ты сказала кое-что, о чем я никогда раньше не слышала, и мне нужно, чтобы мы обсудили это. Ты чувствовала, что должна кататься ради меня, Мэдлин? — ее голос дрожит, и я чувствую себя дерьмово, потому что это сказала.
— Нет, мама. У меня никогда не было ощущения, что ты заставила меня заняться фигурным катанием. Я каталась, потому что нравилось. Мне все еще нравится. Но ты сказала, что я запуталась, потому что не уверена, чем хочу заниматься прямо сейчас, и это задело. Я не думаю, что запуталась.
— Это так не похоже на тебя — не иметь цели. А потом ты поехала в Вегас, и Эверли выложила те фотографии, которые выглядели так плохо. И нам пришлось узнать, что ты замужем из социальных сетей. Просто все это очень сильно ударило по мне.
— Мне нравится думать, что я меняюсь прямо сейчас. Всю свою жизнь я готовилась к Олимпийским играм. Я пропустила так много вещей. И теперь мне больше не нужно тренироваться. Теперь я катаюсь, потому что хочу, без давления. Учу детей, потому что это весело. У меня больше денег, чем могла бы когда-либо потратить, и я не хочу больше ничего упустить, поэтому не спешу браться за работу, которая мне не нужна. Повезло, что могу потратить время на то, чтобы понять, чего хочу. Но единственное, в чем я абсолютно уверена — это Истон. Он тот, кого я хочу.
Я протягиваю руку через стойку и кладу на ее, зная, что это будет трудно услышать.
— Я никогда не была счастливее, чем с ним, но никто в этой семье не был рад за меня. Это больно. И что еще хуже, вы все пытались превратить Истона в плохого парня. Вы все должны были любить его, а вы отвернулись от него.
— Мэдлин, — мама отстраняется. — Мы не злились на него. Нам нужно было, чтобы ты помогла нам понять, что случилось. И не думаю, что кто-то из нас достаточно хорошо справился с тем, чтобы встретиться с вами вместе. Я скажу, что Ленни и Джул были на вашей стороне. Они молчали, пока мы разбирались в том, что происходит, но никогда не переставали меня огорчать. Беккет тоже. Не думай, что эта семья отвернется от этого человека. Мы все любим его. Но мы злились на него так же, как и на тебя.
— Он хочет снова жениться на мне. На глазах у всех.
— Ой, — мама старается не выдать своих мыслей. — И чего ты хочешь?
— Я не хочу чего-то большого и пышного. Это не для меня, — честно говорю ей. — Мы уже женаты. Я действительно не вижу в этом смысла.
— Дело в том, принцесса, — Истон обнимает сзади, пугая меня, — что мы должны пообещать любить друг друга перед самыми важными людьми в нашей жизни. Джульетта сказала мне, что люди, которые нас любят, должны праздновать вместе с нами, — он смотрит на мою маму. — Привет, Эшлин.
Брэндон входит с едой на вынос.
— Мы едим здесь или в столовой?
— Здесь, — говорим мы с мамой одновременно.
— И так? Ну же, принцесса. Не заставляй меня умолять, — Истон падает на одно колено, и я пытаюсь поднять его обратно.
— Что ты делаешь?
— Мэдлин Кингстон Хейс. Я любил тебя, кажется, всю свою жизнь, и обещаю любить тебя, пока мы не состаримся и не поседеем. Ты выйдешь за меня? Снова? — добавляет он, и я смеюсь.
— Вставай, мальчик-хоккеист, — притягиваю его и прижимаюсь к нему губами. — Если действительно хочешь сделать это снова, то я выйду за тебя замуж.
Он поднимает меня над землей и прижимает к себе.
— Я люблю тебя, детка.
— Я тоже тебя люблю, ты, большой придурок. А теперь опусти меня.
Он ставит меня на ноги, и мама и Брэндон обнимают нас.
— Я всегда хотела спланировать твою свадьбу, — шепчет она.
— Маленькую, мама. Только семья и несколько друзей, — говорю ей.
Брэндон откашливается.
— Твоя семья немного больше для свадьбы обычного человека, гномик.
— Не напоминай мне.
Истон
Я отвожу Брэндона в сторону, пока Линди обнимает маму на прощание.
— Единственное, о чем сожалею, женившись на Линди в Вегасе — это то, что я не спросил сначала твоего разрешения.