13. Утро перед боем
Егору снилась какая-то жаркая и душная баня, из которой сидящий на верхней полке в парилке Егор никак не мог спустится вниз, хотя бы на одну ступеньку. Вокруг него, несмотря на то, что он точно в парилке был один, странным образом постоянно крутились какие-то огромные, толстые дышащие жаром еще больше чем раскаленные до свечения камни потные мужики, от которых неприятно пахло. Сама каменка почему-то оказывалась то спереди, то посередине парилки, то вообще непонятным образом меняла свое местоположение, и жар от нее проникал в мозг, горячей монетой вызывая раздражающее жжение. Во сне он делал несколько безрезультатных усилий спуститься на нижнюю скамью и, вроде бы начинал движение вниз, но как только Егор садился на эту нижнюю скамью, она почему-то вновь оказывалась верхней. Кожа уже болела от горячего сухого пара, мозг казалось отсоединился от оболочки и плавал оголенный в ставшем непомерно просторном черепе, изредка болезненно касаясь внутренних стенок коробки. Егор не выдержал скривившись от ставшего совсем уже неприличным и каким-то шумным жаром, плюнул потянулся к двери и… Поморщившись Бобр проснулся. Приятная прохлада дождливое, хмурое утро встретило его в домике Лесника, но жар существовавший в мозгу не отпускал его, кроме того тот же запах, теперь определяемый как запах свинофермы действительно витал в воздухе. С одной стороны утихнув, но с другой стороны став более явным. Застонав сталкер сел. Его костюм висел рядом перекинутый через спинку стула, из-за окна слышался негромкий, но многоголосый словно вокзальный шум. Закрыв глаза, сталкер внутренним зрением увидел вокруг домика кольцом сотни и сотни мутантов, светившимися теми же цветами что светились камни в каменке парилке в его сне. «Ах вот кто мне голову печет…» — догадался Егор. Встав и слегка пошатываясь, будто пьяный, а на самом деле ощущая что исходящая от мутантов энергия действительно физически раскачивает его, играя шутки с глазомером, не позволяя несколько раз схватится рукой за комбинезон. Наконец сталкер с трудом оделся и одуревший от такого количества присутствующих и окружающих его сознаний направился на кухню. Лесник стоял возле стола и нарезал хлеб своим охотничьим ножом. Его лицо было хмуро и сосредоточенно.
— А, проснулся… — произнес он. — аккурат к завтраку.
— А где Пенка? — окинув комнату взглядом спросил Егор.
— Пенка уже ушла.
— Как ушла? Еще же не скоро? — внезапно реальность назревающего боя надвинулась на сталкера. Он, почувствовав упадок сил и слабость тихо сел на табурет. Ощущение предстоящего события, подтверждением которой служило многоголосое перерыкивание мутантов заполнило и одновременно опустошило мозг. Откуда ни возьмись в голове возникла картинка прорывающегося танка, машина шла сквозь толпу израненных, посеченных осколками и разорванных крупнокалиберными пулеметами мутантов. Железного зверя покрытого покрытого гарью, кровью, выкидывающего из под гусениц комья земли и стреляющего на ходу из главного орудия и пулеметов невозможно было ни остановить, ни причинить вреда. Егор моргнул и встряхнул головой, отогнав видение.
— Э-э-э, Егор, вижу совсем тебе худо. Это все от друзей наших. Скопление видишь какое, оно то и на меня-то давит, а тебе и подавно… На вот возьми. — С этими словами Лесник подал сталкеру артефакт какой-то неправильной угловатой формы, светившийся насыщенным красным светом. — Это «джокер», редкая вещь, одна из последних, была заварушка в Зоне… вот оттуда и осталось. Влияет на все, на психику, на здоровье, на аномалии, если калибр мелкий то как «мамины бусы» сработает, но ты все равно не увлекайся. Прицепи.
Бобр, согласно кивнул и разместил артефакт во внутреннем кармане комбинезона. Сразу стало легче, постоянный шум внутри головы утих, теперь стало четче слышаться что делалось снаружи, волновое воздействие со стороны мутантов ослабло и силы вновь начали возвращаться с нему. Оценив взглядом произошедшие перемены, Лесник продолжил.
— Пенка еще с утра по темну ушла, ей места обойти надо да схоронится успеть, чтобы солдатиков, да танки над собой пропустить, потом времени не хватит, да и приметно будет. Две сотни охотников за ней, да пара чернобыльцев в помощники. Насилу удержала, и увела отсюда пока не передрались.
— Кто, с кем?
— Кровососы с кабанчиками, у них это семейное. — Лесник ухмыльнулся. Чувствуя наступающую адреналиновую тряску сталкер несколько раз судорожно сглотнул, только на третий раз ему удалось проглотить стоявший в горле спазмирующий ком. — Да ты не бейся так, не бейся — успокаивал его Лесник ставя перед ним шипящую сковороду— на вот поешь, полегчает, а потом пойдем твоих смотреть. — Бобр кивнул и начал закидывать в себя жаренную картошку с салом и какой-то сероватой кашицей, зажаренной на другой половине сковороды, впрочем не чувствуя вкуса, иногда охая обжигая язык и небо. — Я тут тебе рюкзачок собрал, — по матерински хлопотал вокруг него Лесник, а то ты не сообразишь нынче, что к чему, — похлопывая по раздувшемуся рюкзаку сказал дед. — все сборки здесь, нести осторожно, сам понимаешь что за гостинцы несешь. А долговцы уже выдвинулись, как раз часов через восемь — девять, перед выбросом к холму, там где ты их тушканами подрал прибудут. Танки уже с Ростка выдвинулись, — сталкер закашлялся, Лесник неодобрительно посмотрел на него — танки говорю уже вышли, пехота на броне. Техника значит выброс тут переждет и экипаж внутри, а пехота по схронам долговским определится. После выброса вертолеты подлетят, и начнут они… нас с тобой Егорушка, да Зону железом утюжить.
Сталкер судорожно жевал.
— М-да… — пошамкал губами скрытыми в густой бороде Лесник, уходя куда-то внутрь своих ощущений. — Теперь от Зоны ничего не скроешь… да… рюкзак со сборкой тебе, а провиант Мелкий понесет, Пенка ему уже закинула то что надо, так что не суетись. — Бобр только согласно кивал, запивая обильный завтрак чаем. Уже почти опрокидывая кружку в себя он начал вставать отчего жидкость плеснулась и облив ему ноздри и уголки рта и потекла запазуху.
— Готов! — сказал Бобр, покончив наконец с тяготившим его, но обязательным завтраком.
— Ну, бери рюкзак, щас свою команду примешь и пойдешь. — сказал Лесник и не дожидаясь сталкера развернулся и вышел на крыльцо.
Егор, наскоро ополоснул от сна лицо и прополоскал рот, проверил шнуровку на берцах и аккуратно одев рюкзак вышел вслед за дедом на крыльцо. Открывшаяся ему картина не предназначалась для человеческого восприятия. Даже настолько измененное и расширенное, но все еще человеческое сознание Егора растерялось от многих сотен пар глаз, которые словно прожекторы ударили его. Некоторые из присутствующих прощупывали его мысли, его тело, его прошлое и будущее. Потеряв себя на фоне общего сознания мутантов, словно свеча на фоне солнца Бобр, расширив осоловевшие глаза начал разворачиваться, стремясь вернутся в дом, но тут за рукав его ухватила крепкая рука Лесника.
— Спокойно сталкер, щас оклемаешься. — послышался его голос.
Действительно секунда за секундой и первоначальная волна интереса мутантов начала ослабевать. Псевдогиганты первые потеряли к нему свой интерес, затем постепенно сняли свое внимание кабаны, чуть дольше задержали на нем свой интерес чернобыльцы и снорки. Чернобыльцы в силу своих телепатических способностей ненавязчиво, физически смотря в сторону, но повернув уши по направлению к человеку копошились в его мозгу, часто вытаскивая оттуда изображение Пса, а ободранные снорки смотрели на Бобра неотрывно, уже имея внушение что это их хозяин. Среди снорочьей толпы посередине, гордо сидел Мелкий в приличном камуфляже, видимо переодетый Пенкой, в свежих берцах и с рюкзаком за спиной. Это первое что смог осознанно разглядеть сталкер. Затем постепенно среди огромного множества мутантов сидящих за плетнем он разглядел фигуры псевдогигантов. Десятки и десятки огромных многотонных туш серого, желтоватого, коричневого и самые крупные какого-то сизого цвета располагались в произвольном порядке среди гуляющих среди них сотен кабанов, нескольких сотен. Запах свинофермы стал еще более резким, «задраить Севу что ли?» — подумал Егор, но воздержался. Во внутренней части двора находилось несколько десятков чернобыльских псов, лежащих в разных позах и неслышно на фоне общего шума скалящихся друг на друга. Чернобыльцы в основном были обособленными существами, поэтому практически никогда не входили в стаи своего вида, чаще они либо в одиночку, либо в паре кобель-сука брали под контроль слепых собак и устанавливали в ней свою иерархию, используя их в качестве загонщиков и добытчиков. Поэтому здесь, разделенные от своей обычной добычи кабанов, которые в виду их количества переставали быть добычей, хрупким плетнем они чувствовали себя как куча ежей в мешке, и выбраться никак и колются не щадно.