— А не пошла бы ты нахрен.
— Что, простите? — девушка удивленно распахнула свои карие глаза, непонимающе уставившись на меня.
— Повторяю по слогам для тупых: Не. Пошла. Бы. Ты. Нахрен.
Черноволосая девица удивленно раскрыла ротик, вознамерившись что-то сказать, но видимо, не смогла придумать ничего стоящего. А я уже тем временем выбирался из кресла, обдумывая, что делать дальше. Может, не стоило так уж грубо её посылать, все-таки я понятия не имею ни что это за мир, ни что делать дальше, но то, с какой довольной ухмылкой она говорила, что собирается отправить меня чуть ли не на убой, раздражало.
— Стой! — воскликнула она и тело как-то странно на это отреагировало. На мгновение я словно потерял над ним контроль, а клеймо на шее вновь захолодило. И, тем не менее, это не смогло меня остановить.
Выпрямившись, я направился к двери.
— Стой! Если ты уйдешь, то умрешь.
Я замер посреди кабинета и бросил недоверчивый взгляд на девицу.
— Блефуешь.
— Нет. Не блефую. Я тебя призвала, но это не простой процесс. Твое воплощение берет на себя АрхиВладыка, так что ты существуешь, только пока идет Состязание.
— Тогда у меня ещё больше причин свалить отсюда побыстрее. Хоть отдохну напоследок, — бросил ей я, уже собираясь распахнуть дверь.
— Но так ты умрешь куда быстрее. Состязание начнется через неделю, и если я не смогу выставить тебя на первый бой, то это станет для тебя концом.
А вот это не хорошо. Я то думал, что вполне можно спокойно отсидеться где-нибудь, пока идут эти соревнования, а затем уйти красиво. Но если эта девка не блефует, то у меня нет иного выбора, кроме как сражаться.
— Трус! — послышался сердитый голос служанки.
— А ты вообще рот закрой, — буркнул я, разворачиваясь к ним лицом. — Если бы не я, тебе бы горло вскрыли от уха до уха, а затем и твоей госпоже. Так что лучше спасибо мне скажи.
Девица прикусила язык, смотря на меня не то виновато, не то сердито. Пойди, пойми. Фыркнув, я продолжил:
— Окей, если я буду сражаться, протяну дольше. А дальше что? Что будет, если я выиграю Состязание?
— Ты обретешь вторую жизнь. Полноценную, а не как Защитник. Станешь свободным и сможешь идти, куда захочешь, а дом Сорас станет одним из девяти Старших Домов.
— Зашибись. И как я понимаю, эти Старшие Дома тоже участвуют?
— Не все. Только часть из них. В этом году АрхиВладыка избрал четыре Старших Дома, следовательно, те, кто дойдут до финала, и займут их места.
— Почему-то чуйка мне подсказывает, что сделать это не так-то просто. Сколько раз менялись Старшие Дома?
— Два за последние сто лет. Но из Новых домов среди них был только один, другие просто поменялись местами.
Призадумался. Ситуация дерьмовая, ничего не скажешь.
— А насколько влиятельный твой дом?
И вот тут красавица потупила взгляд, да и её служанка помрачнела, подтверждая мои опасения.
— Мы вообще удивились, что АрхиВладыка выбрал нас. Мы… самый слабый Дом из всех участников этой пятилетки.
— Ещё лучше…. Мне надо выпить, — я подошел к правой стене, где в серванте заприметил несколько бутылок, ещё когда только вошел в помещение. Не спрашивая разрешения, взял первую же попавшуюся и быстрым движением вскрыл пробку.
— Стой…те… не…. Ох… ладно….
— Жахнем, — хмыкнул я и, наполнив бокал, сразу же его и осушил. Крепкий алкоголь приятно защипал пищевод.
Хорошо-о-о-о…. И жить сразу стало веселее, и настроение пошло в гору. А вот девицы были не такими радостными. Возможно, это очень дорогая выпивка или… она не их. Талия вроде сказала, что она заместитель? Значит, где-то есть глава дома, и это вовсе не её кабинет?
Да, не важно.
— Ладно, девицы-красавицы, — я вновь наполнил бокал, после чего плюхнулся обратно в кресло. — Раз уж такие дела, то пока что я в вашем распоряжении. Но у меня есть пара условий.
— Я вас слушаю.
— Первое: я хочу бабу.
— Бабу? — не поняла Талия, удивленно заморгав длинными ресничками.
— Бабу, — подтвердил я. — Думаю, что именно я собираюсь с ней делать, объяснять не стоит?
И как-то само-собой получилось, что мы с хозяйкой особняка одновременно посмотрели на сидящую неподалеку служанку.
— Что? — та удивленно хлопала глазами, а потом до её маленького мозга начало доходить, а щеки — наливаться краской. — Н-нет… стойте… я не могу… я просто горничная… — при этом она выдавила из себя настолько натужную и немного жутковатую улыбку, что даже я напрягся.
— Ох… Успокойся, Лейла, — вздохнула Талия. Возможно, она ожидала, что служанка пойдет на подобный подвиг ради своей госпожи, но зря. Я бы не пошел. Зато теперь я знал, как зовут эту горничную — Лейла. Прикольное имя. — У тебя и своих обязанностей полно. Уж кого-нибудь, кто сможет позаботиться о нашем Защитнике, я смогу найти.