Неожиданно рядом раздался женский голос:
— Да, и что он тебе сказал?
Я аж подпрыгнул, резко повернулся, едва не залив куртку пивом. Оказывается, пока я предавался мечтаниям, на другой конец моей скамейки подсели две девушки, молоденькие, накрашенные. И как я только не заметил их появления?
— Так вот, он мне и говорит: «Если ты такая дура, то и расхлебывай теперь сама», — и она громко протяжно всхлипнула. — А где я денег возьму?
— А может, тебе надо с ним поговорить?
— Нет, — покачала головой вторая, — она сидела чуть дальше от меня, поэтому мне пришлось чуть нагнуться вперед, чтобы увидеть ее лицо. Девчонка лет семнадцати. Черные волосы цвета воронова крыла, темная косметика, размазанная в уголках глаз, черная помада, стальное колечко в нижней губе. «Сопливая» куртка из дешевого кожезаменителя, с поблекшим скелетом от «Назарет», черные колготки с огромной стрелкой на голени правой ноги. Из готов, что ли?
— Да брось, Тафф…
— Чего бросать, аборт делать надо, само не рассосется.
— А ты у девчонок спрашивала?
— Да ни у кого бабла нет. А я и так Верке пол стипухи должна.
— Матери напиши…
— И что? Во-первых, у нее тоже бабла нет, во-вторых, она, если узнает… трындец мне будет… — И она снова всхлипнула. — Да и не успеет мать прислать. Эти врачи-вредители сказали, что срок крайний. Или на днях, или никак…
— Что никак?..
— Зимой в роддом…
— А ты?
— А что я? Мне хоть в петлю. Или нет, пойду в «Тоннель», нажрусь таблеток каких-нибудь, и все… Никаких проблем, все хрустально…
Ну почему всегда так происходит? Стоит мне расслабиться, пытаясь насладиться жизнью, отринуть все неприятные мысли, как появляется кто-то, кто непременно хочет все изгадить? Обычно это Тогот, но порой и сама жизнь. И что теперь делать? А потом: а тебе-то какое дело, сколько нищих, бездомных вокруг, сколько людей страдает, все равно ты им всем не поможешь. Ты что, альтруист-миллиардер?
Я еще раз взглянул на девушку… Да какую там девушку — девчонку. Тут же вспомнилась Фатима Точно такой же испуганный взгляд крошечного зверька, оказавшегося один на один с безумной жизнью. Вот так наткнешься пару раз на вилы реальности — и все, никаких воздушных замков. А потом, к старости, получится из нее гнусная бабка, которой шило в задницу еще в детстве воткнули… Тут я мысленно выругался. И вновь зазвучали в ушах слова верного Тогота «Ты пойми, Артурчик, реальность — штука неприятная, так что не пытайся спасти весь мир. Запомни, каждый в этой вселенной занимает свое место, выполняет свою, свыше предначертанную только ему работу». Интересно, а сержанту Голько свыше было предначертано застрять в люке и стать всеобщим посмешищем?
Несколько мгновений я сидел задумавшись, потом запустил руку в задний карман — пачка зелени была на месте. Отправляясь встречать караван, я всегда имел при себе довольно крупную сумму в валюте. Ведь никогда не знаешь, что может случиться, а взятки в нашей стране еще никто не отменял.
Ладно, пусть потом Тогот ругает меня последними словами. Что-что, а это он любит. А может, всему виной пиво… Я осторожно выудил котлету зелени из кармана, зажал в кулаке, глотнул «девятки», а потом поднялся со скамейки. Проходя мимо девушки, я наклонился, опуская пустую банку из-под пива в урну, стоявшую у скамейки, и одновременно опустил пачку долларов в сумочку незнакомки. Этакий рыцарский поступок. Еще один значок на мой выцветший галстук юного скаута. Равновесие восстановлено, и пусть я обидел вредных старушек и надругался над взяточником-сержантом, зато помог незнакомке. Нет, если бы я просто вырубил сержанта, я бы так не переживал… Завершив незамысловатую операцию по восстановлению мирового равновесия, я не спеша направился прочь из сквера. Как говорится: «Сей достойное, доброе, вечное».
Девушка догнала меня в конце аллеи.
— Постойте!
Я обернулся. Она стояла передо мной, маленькая, несмотря на огромные каблуки-шпильки. Я-то сам не великан, но она едва доходила мне до плеча. Губы ее были крепко сжаты, от глаз протянулись полоски потекшей туши. Не было ей семнадцати, да и шестнадцать только-только исполнилось.
— Это ваше? — она вытащила из сумки пачку долларов и протянула их мне. — Это ваше, — в этот раз она не спрашивала, а утверждала. — Заберите. Мне чужого не надо.
Я глянул направо, налево. Слава богу, вокруг не было прохожих. Можно было, конечно, колдануть… пробормотать одно из заклятий, но в тот момент я почему-то решил, что на этот день с меня заклятий хватит. Видя, что девушка ожидает ответа и не отступит, я лишь равнодушно покачал головой.