Бирюк Александр
Защитник
Александр БИРЮК
"ЗАЩИТНИК"
Здравствуйте, друзья мои. Меня зовут Джек Моран, и я английский подданный. Когда-то я был пилотом британских ВМС и облетал практически все типы самолетов, имевшихся на вооружении флота. Первые свои подвиги я совершил после начала войны, но в сорок третьем для меня все резко изменилось. Изменилось трагически, впрочем именно о событиях, предшествующих этой трагедии, и мой рассказ. Если вы наберетесь терпения и дослушаете мою историю до конца, то вполне однозначно сочтете меня вруном, как в свое время сочли меня таковым в тех инстанциях, которые рассматривали мое дело. Многие считают, что я получил по заслугам, еще некоторые просто жалеют меня, но ни у кого и мысли не возникает о том, что мой рассказ может быть правдой. И это вполне понятно. Я и сам, бывает, начинаю сомневаться порой в том, что пережил это не в бреду, а на самом деле. Но во всей этой истории присутствуют нюансы, которые меня самого сбивают с толку. Если бы достопочтенные судьи потрудились над этими нюансами поразмыслить, мое дело запуталось бы так, как не запутывалось ни одно судебное дело на свете, но в итоге я не получил бы того, что получил. Сначала я отсидел два года в немецком концлагере, но это все были цветочки. Немцы относились ко мне как угодно, но в их отношении не было презрения, которое я получил после войны от своих соотечественников. Дело в том, что после освобождения из концлагеря я отмотал в тюрьме родной страны еще двадцать лет, только уже как ВОЕННЫЙ ПРЕСТУПНИК!
Двадцать лет! Шутка ли? А ведь моя вина заключалась лишь в том, что я оказался маленькой пешкой в большой игре. Да разве ж это вина, скажите мне? Это даже не злой рок, как любят выражаться некоторые мрачные романтики, никогда в жизни пороху не нюхавшие. Это всего лишь элементарное невезение. И невезение жуткое, нелепое и несправедливое.
А началось всё с приказа. Я получил приказ, и я выполнил его. Почти выполнил. Но так получилось... От меня тогда уже ничего не зависело, как впрочем, не зависело ни от одного человека на Земле. И я попал под колеса, друзья мои, под ОГРОМНЫЕ И БЕЗЖАЛОСТНЫЕ МЕЛЬНИЧНЫЕ ЖЕРНОВА, и винить в этом некого. Большая война предполагает большие потери, знаете ли... Меня просто занесли потом в графу потерь, и на том все закончилось.
... Я не впервые в этой чертовой Италии. Во время войны я и мои боевые друзья не раз бомбили макаронников, и однажды меня сбили над Неаполем. Знаете такой город? Так вот, мне посчастливилось, я не попал в плен, а две недели прятался в каких-то сырых каменоломнях, населенных настоящим сбродом, громко именовавшим себя партизанами. В конце концов я слинял из Неаполя на новеньком истребителе, который эти партизаны ухитрились захватить на аэродроме за городом. Я благополучно долетел до Мальты и скоро опять появился на своем авианосце. Кстати, я был лучшим летчиком в авиагруппе, отметьте это особо, иначе не было бы всей этой истории.
... К началу нового, сорок третьего года на мне по-прежнему не было ни единой царапины. Зато со мною консультировался по разным вопросам тактики и стратегии сам командир. Такого на британском флоте никогда не бывало, чтобы командование военного корабля так дорожило мнением обыкновенного, хоть и удачливого пилота. А после моего побега из Италии на трофейном самолете кстати, это был отличный истребитель новейшей марки! - со мною вообще стали носиться как с курицей, несущей золотые яйца. От меня ждали новых подвигов, и командир неохотно выпускал меня на стандартные задания, а держал при себе как бы про запас, только для ответственнейших вылетов, и вот наступил момент, когда из штаба флота ему пришел приказ подготовить человека к выполнению невыполнимого задания...
Нет нужды мне вам сообщать, джентльмены, что этим человеком автоматически оказался я. АВТОМАТИЧЕСКИ! Как потом выяснилось, я был самой подходящей кандидатурой, отобранной с целого авианосного соединения, действовавшего тогда на Средиземном море. Сухопутный летчик для предстоящей работы не годился, нет! Это исключалось самой сущностью поставленной задачи. Судите сами - мне предстояло снова угнать трофейный самолет, и посадить его на авианосец. Заметьте - ночью! Но и это не самое трудное. В конце концов на флоте к тому времени можно было наскрести пару-тройку асов, которые могли бы справиться с этим заданием, если бы самолет был соответствующей весовой категории. Но это был тяжелый армейский истребитель-перехватчик, такой же, как и итальянский "макки", на котором я выбрался из Италии, совсем не оборудованный для посадки на короткую палубу корабля. И что самое главное: это был самолет новейшей модели. Никто из наших и понятия не имел о том, как им управлять. Наша разведка ограничилась самыми общими данными, самое большее, что они смогли для меня сделать - это скопировать приборную доску и перевести все надписи на нормальный английский язык. "Облётывать" же самолет я должен был на пути к авианосцу, а уж садиться на корабль - не иначе как по Божьей подсказке!
Так вот, друзья мои... В моем распоряжении оказалось всего лишь менее суток для того, чтобы приготовиться к этому самоубийству - я, невзирая на то, что был опытнейшим пилотом, не представлял себе задания сложнее. Конечно же, у меня сразу возникла масса справедливых вопросов к командиру, но он отказался на них отвечать, зараза. Впрочем, подозреваю, что он и сам толком тогда ничего не знал. А ответил на них мне только тип, который прибыл из Лондона на специальном самолете меня проинструктировать за несколько часов до отплытия. Но, как потом оказалось, и этот "инструктор" не знал самого главного. А самое главное заключалось в том, что... Короче, о ГЛАВНОМ я узнал уже в последний момент перед самым угоном немецкого самолета.
Итак, это была Северная Африка тысяча девятьсот сорок третьего года. Тунис. Все происходило где-то в районе Карфагена, знаете, развалины такого древнего города. В этом городе царем когда-то был Ганнибал, прославленный историками полководец античности, и если верить школьным учебникам, он постоянно воевал с римлянами, и даже бил их в хвост и в гриву в ихней же Италии... Но дело не в этом. Сейчас в Тунисе был не Ганнибал, а гитлеровский генерал Роммель. Немцы только что проиграли Сталинград, зато в Африке заваривалась новая каша. Танковая армия героического Роммеля нанесла внезапный удар по американцам в горах на алжирской границе, и оборона янки в этом месте повалилась, как трухлявый забор. Наверное, немцы и сами не ожидали того, что у них вышло в результате этого отчаянного наступления, иначе они без промедления устроили бы нам в Тунисе такой же мордобой, какой им самим устроили на Волге русские незадолго до этого. Но они нам все же и так неплохо успели надавать. Фашистские танки хлынули в образовавшуюся брешь и захватили перевалы. На "Салташе" в те дни постоянно принимали радиосообщения, по которым ясно можно было судить о том, какая страшная паника поднялась в Алжире. Под угрозой провала оказались все наши африканские планы. Поднажми немцы еще немного, не запоздай со своими танками фон Денкер, и дорога на Алжир и Оран была бы открыта! Понимаете?! Это был бы конец мечте Черчилля об открытии второго фронта в Италии в ближайшие годы. К тому же между американским и нашим командованиями началась такая грызня... Тьфу! Противно про все это вспоминать. Авиация с "Салташа" и других английских авианосцев ничем не могла помочь разбитым американцам, потому что те, спасая свой дутый престиж, наотрез отказались от посторонней помощи. Идиотизм, верно? Короче, немецкие "тигры" наделали там шороху, а пикирующие "штукасы" весьма успешно расчищали им дорогу. Американцы бросили свои позиции и драпанули так, что аж пятки засверкали.
Конечно, фронт, как всегда, спасли мы, британцы. Наши герои грудью преградили путь вражеским полчищам, и тут немцы выдохлись. Но они вовсе не думали отступать, они только накапливали свои силы. Свежие части подоспевшего фон Денкера собрались в бронированный кулак, и могли начаться новые кровопролитные бои. Не помогали даже отвлекающие маневры французов, засевших на левом фланге чересчур истончившегося и растянувшегося фронта. Немецкие "юнкерс" разбомбили несколько крупных военных складов в тылу, и положение наших войск стало вовсе незавидным. В воздухе запахло жареным.