- Кстати, - сказал я. - Вы мне объясните, как на Средиземное море попал "Бисмарк"? Каким образом вы пропустили его сюда из Атлантики?
- Как пропустили? - переспросил Торранс, и взгляд его вдруг потускнел. Он сделал попытку отвернуться от меня, но затем, видимо, передумал. Просто, мой друг. Очень просто.
Я подумал о Гибралтаре, запирающем Средиземноморье от врага, и мне в голову пришла до неправдоподобности ужасная мысль.
- Неужели немцы... захватили Гибралтар?
Торранс сокрушенно кивнул.
- Не немцы. - поправил он меня. - Испанцы.
- Что-что? - не поверил я своим ушам. - Вы хотите, чтобы я поверил в то, будто слабоумный негодяй Франко решился выступить против нас?
- Именно. - снова кивнул капитан. - Такого решительного шага от Франко не ожидал никто. Испания - чуть ли не самая нищая страна в Европе, не способная на участие в какой бы то ни было войне, но Гитлер все-таки уговорил Франко, и тот вступил в войну в самый неподходящий для нас момент. Испанская авиация буквально засыпала нашу крепость немецкими бомбами, а гитлеровцы только докончили начатое. Итальянцы еще эти... - поморщился Торранс. - Французы...
- Как? Удивился я. - Несчастные французы повернули оружие против Британской империи?
- Есть разные французы, дорогой мой. - сокрушенно сказал Торранс. Просто В ЭТОМ мире врагов у нас оказалось куда больше, чем друзей. Американцев вышибли из Исландии, и теперь там база нацистов, снабжаемая из Ирландии. Швеция заключила с Германией военный союз. Арабы от Марокко до самой Персии подняли бунт и теперь приветствуют Гитлера как освободителя. Теперь в Средиземном море не один "Бисмарк" рыщет. Да что там! Сюда идет весь германский флот во главе с самим "ТИРПИЦЕМ"!
Я почувствовал легкое, но устойчивое головокружение. Во рту пересохло.
- Но что же у Гитлера останется там, возле самой Англии?!
- А ему там уже ничего и не нужно оставлять, - ответил Торранс, горько вздохнув.
- НЕ НУЖНО?!
Торранс метнул в меня страдальческий взгляд.
- Соединенного Королевства тоже больше не существует, - просто сказал он, будто речь шла о зажаренной курице. Я ужаснулся.
- Вы хотите сказать, что нацисты высадились на остров и оккупировали его?!
Да, - кивнул Торранс. - Гитлер и тут надул всех сразу, даже своих друзей и союзников, а ему, скажу вам, здорово везет в этом мире... Он тут совсем распоясался от такого везения!
- А где же тогда... где же тогда наше правительство? - опешил я. Куда делся король со всей своей родней?
Торранс пожал плечами.
- Сами могли бы догадаться. - нарочито равнодушно ответил он. - И правительство, и король эвакуировались в Канаду. Наше Адмиралтейство и командование сухопутных войск и авиации - тоже. Но связь с ними все равно отвратительная. Немцы теперь полные хозяева в Атлантике, скоро залезут и сюда, и никакой Муссолини им не помешает.
- А кто же вами тогда командует? И где же ваши базы, в конце концов?
Торранс снова грустно усмехнулся.
- В наших руках осталась только Мальта. И часть Египта с Каиром. Но им тоже недолго жить осталось. Итальянские армии движутся к Каиру очень быстро. Наш флот на дне моря, танки превратились в металлолом, для самолетов не хватает пилотов. Русским хана, они почти разбиты, и местонахождение Сталина неизвестно. Вся надежда на американцев. Но ведь В НАШЕМ МИРЕ Япония не напала на Пирл-Харбор, хотя и осталась союзником Гитлера, и Америка в войну не вступила. Гитлер сделал американцам заманчивые предложения, и если Рузвельт, науськиваемый своими собственными нацистами, заключит с ними мирный договор, тогда всему конец. Кругом останутся одни враги, и не спасет даже наша ближневосточная нефть. Турки хоть в войну так и не ввязались, но обнаглели вне всяких пределов, и запросто могут перекрыть нам кислород. Тогда война в Европе проиграна окончательно и бесповоротно.
... То, что я услышал сейчас, было просто невозможно переварить. Я замотал головой, как после тяжкого пробуждения.
- Я вижу, вам плохо. - сочувственно сказал Торранс и дотронулся до моего плеча. - Да-да, я прекрасно понимаю. Но вы представьте себе, что пережил в свое время Я, открыв все эти вещи ДЛЯ СЕБЯ. Кое-кто из экипажа даже сошел с ума по-настоящему. Но ведь жизнь, пусть даже и после смерти, затягивает, знаете ли... Мы уже привыкли к этим ударам судьбы.
- Привыкли... - пробормотал я. - Да как же можно К ТАКОМУ привыкнуть? КАК вы это допустили?
- Как допустили - не вам об этом судить. - оборвал меня Торранс. - Но мы боремся, черт возьми. Слышите? Мы боремся, и сдаваться не собираемся!
Я не нашелся, что на это ответить. До меня вдруг дошел истинный смысл сказанных Торрансом слов. Да, капитан не собирался сдаваться, он продолжал борьбу, хоть и лишенную уже большей части своего смысла, но зато наполненную вполне понятным содержанием. О серьезности его намерений можно было судить хотя бы по тому, что он сделал со мной. Да, я понял все. За беззащитным уже "Защитником" гнался вооруженный до зубов рейдер, и все моряки авианосца прекрасно понимали, что их ждет.
Они были обречены.
- Да, мы обречены. - ответил капитан на мои невысказанные вслух мысли. - Мы сейчас снова погибнем, хотя запросто могли бы этого избежать. Если бы вы знали, Моран, как ужасно умирать, хоть даже и с полным сознанием до конца выполненного долга, хоть даже и не впервые... Да, смерть - ужасная штука, это бесспорно. Вы знаете, я читал как-то в молодости один рассказ, его написал Джек Лондон. Может быть и вы читали... Рассказ назывался "Тысяча смертей". Герою этой истории по воле злых сил приходилось умирать, а потом воскресать бессчетное количество раз. Понимаете? Вы представляете себе всю глубину этой трагедии, Моран? А я тогда даже не задумался о конечном смысле прочитанного, для меня это была всего лишь развлекательная беллетристика. И вот только теперь я ощутил этот смысл В ПОЛНОЙ МЕРЕ. Ведь нам всем, дорогой Моран, тоже предстоит умереть ТЫСЯЧУ РАЗ, и каждый раз СОВСЕМ ПО РАЗНОМУ! СОВСЕМ КАК В ТОМ РАССКАЗЕ!
Торранс помолчал.
Да... - продолжал он. -Я наконец понял, что жизнь - вовсе не соль существования, как принято было считать всеми без исключения в прошлом. Жизнь - это всего лишь один из маленьких, прямо-таки малюсеньких вариантов большой игры самых разных сил природы, а человек в конце концов всегда привыкает к любому изменению окружающего его мира. Да, человек в этой игре - пешка, но и пешке порой, как вы знаете, представляется огромная власть над остальными фигурами и контроль над событиями. Короче, немцы засекли авианосец, когда мы включили на полную мощность радиостанцию и радары, чтобы перетянуть вас вместе с угнанным "мессершмиттом" к себе, и они послали вдогонку за нами "Бисмарк". Но дело сделано, Моран, и никто на корабле не жалеет об этом. Своей гибелью ТУТ мы спасаем свои души ТАМ, В НАШЕМ НАСТОЯЩЕМ МИРЕ!
Торранс снова заговорил таким напыщенным тоном, словно читал главную роль в провинциальной мелодраме. От таких вещей у меня всегда скулы сводило, но я прекрасно понимал, что в самом главном капитан был абсолютно прав. Если бы донесение, которое наши разведчики с такими трудами выкрали у немцев, попало в руки нашего командования, то последствия этого трудно было бы себе представить.
ТОРРАНС ПОДСТАВЛЯЛ СЕБЯ И СВОЙ КОРАБЛЬ В ОБМЕН НА ГОРАЗДО, НЕСОИЗМЕРИМО БОЛЬШЕЕ.
- Война есть гигантская шахматная партия. - говорил тем временем капитан. - Немцы в этой партии рискнули одним лишь самолетом, и проиграли. Они даже вообразить себе не могли, с какой стороны по их гениальному и в целом, и в деталях плану будет нанесен удар.
Я вдруг не выдержал и завопил:
- Но у вас же тоже были такие прекрасные самолеты! Вы могли ими утопить и десять "Бисмарков"!
Торранс ответил без промедления:
- Мы пожертвовали всем своим горючим, дружище, чтобы сбить ваш пакет с курса. И поэтому самолеты оказались ненужным мертвым грузом, который к тому же и без бензина горит будь здоров! Нас уже ничего не спасет. Но мы, повторяю, полны сознания собственного долга...