- Время, отведенное для состязания бойцов, окончено! – громогласно объявил он, стукнув своим посохом по деревянному помосту под ногами. – Победителем Турнира объявляется зверь, именующий себя Черным Странником!
В тот же миг нестройно затрубили герольды, и словно взорвалась криками и аплодисментами толпа.
Черный Странник застыл посреди поля. Казалось, он растерян и зол; но в следующий миг желтые зубы его оскалились в злорадной, торжествующей ухмылке.
- Теперь, согласно обычаю, победитель должен избрать из числа зрительниц Королеву Красоты! – продолжал аббат.
- Нет! – воскликнул Маттиас; но голос его потонул в восторженном реве толпы.
Странник задумался на пару секунд; затем обвел зрителей взглядом и, найдя тот край лужайки, где сидели крысы, решительно направился к ним.
Госпожа Долгохвост так и запрыгала на своем месте.
- Роза-Лилия, не горбись! – прошипела она. – И не смотри в его сторону, делай вид, что тебе все равно!
Увы, совет ее пропал втуне; крыска не сводила с незнакомца широко раскрытых, восхищенных и испуганных глаз.
Остановившись напротив их скамьи, Черный Странник молча протянул когтистую лапу.
Рози замешкалась – и мать, едва не пища вслух от восторга, больно ткнула ее локтем в бок.
Медленно, словно во сне, Рози поднялась с места и шагнула вперед. Огромный крыс с закрытой мордой, с пристальным тяжелым взглядом сквозь прорезь шлема и притягивал ее, и пугал.
Она обернулась к родным, словно ища защиты – и увидела, как энергично кивает ей и жестикулирует, требуя поторапливаться, мать, как рядом с ней лучится гордостью отец; как Питер не сводит с нее глаз, и на морде его радость за сестру сменяется недоумением, даже тревогой…
«Ну и трусиха же я! – сердито сказала она себе. – Здесь-то чего бояться?» И, глубоко вздохнув, подобрала тяжелый подол праздничного платья и двинулась к незнакомцу: как учила ее мама – чинным шагом, опустив глаза долу, изящно изогнув перевитый розовой лентой хвост, как подобает девице из хорошей семьи.
Миниатюрная лапка ее утонула в огромной лапе Странника – и приветственные вопли зрителей стали оглушительными.
У ворот аббатства Маттиас повернулся к жене.
- Василика, - проговорил он, - уходи в аббатство.
- Что?
- Беги в аббатство и спрячься там, - тихим, напряженным голосом повторил он.
Василика хорошо знала своего мужа – и понимала, когда не следует задавать вопросов. Прижав к груди малыша Маттимео, она торопливо, почти бегом бросилась в здание. Все взгляды были устремлены на победителя и королеву красоты – бегства ее почти никто не заметил.
- Святой отец, - обратился Маттиас к аббату, - где пращники Рэдволла?
Мордальфус пожал пухлыми плечами.
- Ну… где-то здесь.
- А стража?
- Так ведь праздник! – развел лапами аббат. – Вот все и… празднуют.
- Сколько раз я вам говорил, что стража должна дежурить день и ночь, в будни и в праздники! – воскликнул Маттиас.
Оба говорили в полный голос, но из-за криков толпы сами едва слышали друг друга. Несколько сот глоток надрывались, прославляя победителя, много сотен лап топали и хлопали в ладоши. Маттиас с ужасом понимал, что сейчас ничего не может сделать. Совсем ничего. Крикнуть, позвать, предупредить – в такой суматохе об этом и думать не стоит.
Остается ждать, что будет делать враг.
«Он здесь один, - лихорадочно думал Маттиас. – А вокруг сотни зверей, и многие вооружены. Даже если возьмет девушку в заложницы – далеко ему не уйти, и он, конечно, это понимает. Он негодяй, свирепый и коварный, но не сумасшедший же!»
Поправка: при жизни сумасшедшим не был. Кто знает, во что превратился он сейчас, вернувшись из Темного Леса?!
Но как… как такое возможно? Как?! Он же был мертв!..
Широкими шагами, почти таща девушку за собой, победитель приблизился к воротам аббатства. Единственный глаз его, горящий злобным огнем, не отрывался от Маттиаса.
- Пусть снимет шлем! – послышались голоса в толпе. – Мы хотим знать, кто он! – И мощный хор голосов подхватил: - Сними шлем, чемпион! Сними шлем!!
Маттиас, внешне спокойный, но смертельно бледный, поднялся со своего места.
- По правилам турнира, - проговорил он, - чтобы получить медаль и звание победителя, ты должен показать лицо и назвать свое имя.
Криво ухмыльнувшись, зверь поднял лапу к застежке шлема – и остановился, ожидая тишины.
Постепенно публика успокоилась. Над лугом воцарилась тишина: все замерли в ожидании развязки.
- Ты ведь уже знаешь, как меня зовут, - неторопливо проговорил незнакомец. – Ты меня узнал, верно, Маттиас Воитель? Поэтому и не стал со мной драться. Испугался честного боя один на один – совсем как тогда…
Маттиас, побагровев, вскочил с места – гнев в нем победил страх. Но схватить лежащий рядом Меч Мартина он не успел: Черный Странник рванул застежку и объявил громовым голосом:
- Я Клуни Хлыст!
Шлем его упал наземь и с громыханием покатился по траве.
Несколько сот звериных глоток ахнули, как одна. Не веря своим глазам, с изумлением и ужасом взирали жители Цветущих Мхов на зубастую морду своего легендарного врага, перечеркнутую черной повязкой, на его острые уши, иссеченную шрамами темно-бурую шерсть и единственный горящий глаз.
Клуни Хлыст вернулся!
Не у всех замешательство длилось долго; миг спустя седой барсук, победитель в состязании стрелков, выхватил и натянул пращу. Но прежде, чем он успел выстрелить, Клуни схватил Розу-Лилию и прижал к себе. Другой лапой, в которой держал посох, он каким-то странным, витиеватым движением встряхнул свое оружие; посох сложился пополам, из дерева на сломе выскользнуло короткое и кривое лезвие – и уткнулось крыске в горло.
- Шевельнитесь кто-нибудь, и она покойница! – прорычал Клуни.
- Чего ты хочешь? – еле шевеля губами, выговорил Маттиас.
Клуни ухмыльнулся ему в лицо.
- Свое заветное желание, считай, я уже выполнил, - сообщил он. – А о том, чего еще хочу – поговорим в другое время, в другом месте. И на моих условиях.
С этими словами, перехватив Розу-Лилию хвостом, он выхватил из-за пояса рог.
Хриплый, резкий звук, вовсе непохожий на пение рожков мышей-герольдов, разнесся над лесом – и в тот же миг на Турнирный Луг пала огромная тень.
Среди зверей послышались крики ужаса, многие бросились бежать или попадали наземь, закрывая головы лапами и стараясь слиться с землей – слишком велик был у мелких зверьков старинный страх перед хищными птицами.
На поляну спикировал крупный стервятник. На миг показалось, что он выбрал Клуни своей добычей; но нет – хищник пронесся над лугом, над самой землей, на бреющем полете, а крыс огромным прыжком вскочил ему на спину, волоча за собой полуживую от страха пленницу.
- Ну что, дружище, летим отсюда? – скрипучим голосом спросил стервятник.
Клуни что-то ответил ему – никто из ошеломленных зверей не разобрал, что. Но все они видели, что произошло вслед за этим. Уже набирая высоту, стервятник вдруг камнем пал вниз, снова пронесся над самыми головами перепуганных мышей; Клуни свесился вниз, мощный хвост его хлестнул по подставке, на которой все еще покоился Меч Мартина – и подставка опрокинулась, а Меч, ловко подцепленный хвостом, взлетел вверх и оказался у крыса в лапе.
Окаменев от ужаса, Маттиас, вместе с прочими зверями, беспомощно смотрел, как великая святыня Рэдволла – его святыня, непобедимый талисман, дарованный ему небесами – исчезает в вышине вместе с похитителем.
Потрясенное общее молчание прервал пронзительный вопль и грохот опрокинутой скамьи. Это лишилась чувств госпожа Долгохвост.
========== Глава четвертая ==========
В первые секунды Роза-Лилия оцепенела от ужаса; но скоро негодование в ней взяло верх над страхом.
- Отпусти меня! – завопила она, забившись у в лапах у своего похитителя. – Немедленно отпусти!
А вслед за тем острые зубки ее впились разбойнику в запястье.