— Что-то люди не видят своих родителей после смерти, — скептически заметил я.
— Веры потому что в них нет. Привязанности сильной. Вот у тебя, — ткнул он пальцем в меня, — есть привязанность к кому-то из родных?
— Сестра, — не задумываясь, ответил я.
— А у нее к тебе?
— Думаю, тоже.
— Думает он, — хмыкнул дед. — Будь так, она бы тебя и после смерти увидела.
— Но она ведь и видела! — вдруг вспомнил я эпизод на кладбище.
— Да? Когда?
Я коротко пересказал историю моих похорон, и как Антон отвлек сестренку и не дал ей со мной пообщаться.
— Хмм… — задумался дед. — А ведь он же сумочку ей подарил с символом Чернобога, да?
Я кивнул.
— Вот символ тот снова и сработал тогда, вашу связь разрушив. Мешал ты ему сильно, — покачал головой дед. — Только в чем? Надо будет Доброславу спросить, что она у твоей сестры смогла выведать. Да на самого Антона посмотреть стоило бы. Уж не связан ли с каким из темных родов? Потомков Чернобога в нашем городе нет, но сам символ многие темные применяют.
Разговор наш заглох. Новости закончились, и дед покинул зал. Я же, пока Света здесь, далеко уйти никуда не мог. Или могу? Я подошел к девушке и попросил у нее свой айфон.
— Зачем тебе? — насторожилась Света.
— Хочу ваш дом осмотреть, — честно признался я.
— Не стоит по нему просто так ходить. Это небезопасно.
— Даже тебе? — скептически поднял я бровь.
— Дочь, — вмешалась Мирослава, — пусть погуляет. Если и зайдет, куда не следует, то убивать его не будут. Все же твой защитник. А вот по носу дадут. Мужчины, они такие, только силу и понимают.
Света недовольно поджала губы и нехотя достала из сумочки мой айфон.
— Долго не гуляй. Через час жду тебя в моей комнате. Проведу небольшую лекцию по основным богам и какие рода у нас в городе живут.
— Хорошо. А много у нас в городе богов?
— Конкретно в городе живет только наш предок. Наш особняк — вход в его домен. Почему и предупреждаю об опасности. А вообще, боги не любят тесниться в одном месте и предпочитают жить подальше друг от друга.
— Поэтому мы других родов не видим почти? Они рядом со своими предками живут?
— И поэтому тоже. Но не обольщайся. Мелких семей медиумов, отколовшихся от основного рода и решивших попробовать основать собственный, хватает. Змеевы — лишь один пример. Они далеко не единственные. Для темных вообще характерна борьба за власть и стремление к личной силе.
— Ладно, доча, загрузила Олега, — улыбнулась Мирослава. — Отпускай его уже. Лучше расскажи, куда поступать собираешься?
Оставив мать и дочь наедине, если не считать стоящего у окна Чу Лина, я зажал айфон в левой здоровой руке и двинулся в противоположную, относительно той, откуда мы зашли, сторону. Вскоре достиг двери и осторожно надавил на ее ручку левой рукой с зажатым айфоном, чтобы если рука пройдет сквозь предмет хотя бы телефоном надавить и открыть дверь. Но нет, ручку я почувствовал и собственной ладонью. Когда дверь открылась, я уже более уверенно толкнул ее и оказался на широкой светлой террасе со столиками и плетеными стульями вокруг них. С террасы открывался чудесный вид на выбивающийся из-под полуметрового камня родник. Вокруг самого камня образовался маленький, всего в три метра диаметром, прудик. Но при этом вода в нем была темно-синей, что характерно для больших глубин. Дальше за камнем начиналась тропинка, ведущая вглубь яблоневой рощи. Мне стало интересно, куда она ведет, и я аккуратно обошел камень с прудиком и двинулся по ней вперед. Напоследок оглянулся, чтобы оценить особняк с этой стороны.
Если с фасада особняк имел единую стену, то сейчас я отчетливо видел, что он скорее напоминает букву "Т", где верхняя перекладина — это фасад здания, а вертикальная прямая — специально сделанная пристройка для проведения балов. Я еще внутри обратил внимание, что зал был довольно высоким, а отсюда хорошо было заметно, что он занимает оба первых этажа. На третьем над залом тоже были какие-то помещения, но что в них, снаружи определить было невозможно.
Развернувшись к тропинке лицом, я все же пошел вглубь рощи. Тропинка не была прямой, отчего уже через несколько шагов особняк скрылся из виду, только крыша немного виднелась. Но через пять минут даже она пропала, как и всякие звуки, что можно было бы связать с человеком. Осталось только пение птиц, да шебуршание мелких зверьков, что шныряли между корней яблонь. Почти на каждом дереве висели яблоки, причем здесь не было какого-то одного вида. Встречались и зеленые антоновки и красные "апорт" и множество других, чьи названия я просто не знал.