- Мы-то за коим, если ей ничего не угрожает?
- Я этого не говорил – поправляет Ларион. – Угрожает и еще как. Ваше дело следить, чтобы девчонка никуда не влезла. Пущай, пару деньков дома посидит. Отоспится, отдохнет, откормится, наконец, а то тощая… смотреть больно.
Тяжелый вздох…
- Зря ты, Ларион, это все затеял. Это тебе не простят…
- Не узнают, – тихо произносит Ларион. Славка на цыпочках крадется к кровати, укрывается с головой.
Ларион уехал спозаранку. Даже со Славкой не простился. И уже так и не вернулся. А Лис… он ясно дал понять, что в этом доме ей больше делать нечего.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Стива всегда возвращается под утро. Не ложится – валится на застланную кровать и прямо так, не раздеваясь, засыпает мертвецким сном. Его расталкивает Ярко пинками и руганью, а порой и ведро колодезной воды идет вход. Раньше-то обязанность эта была других, но они осторожничали: стучали в дверь и, не дождавшись ответа уходили. А Мстислав, проспав полдня кряду, и главное, потеряв уйму времени, зверел. На всех и каждого рычал. Ярко повадился его будить, после того как под горячую руку однажды сам попал. Следующим же утром Стива проснулся от холодного душа. Весьма «ласковыми» словами отблагодарив Ярослава, он бросился переодеваться.
- Ты обращайся, если что, - оборонил тогда Ярко, уходя. Ох, не знал он на что напрашивается. Мстислав обратился сначала один раз, второй, третий и как-то вдруг это стало обязанностью Ярослава. И если, поначалу, Стиве может и стоило опасаться удара в спину, то клятва довершила дело. И пусть Ярко дал ее изрядно подвыпивший, под напором чувств и эмоций, Мстислав отчетливо помнил, как под одобрительное гиканье хранников, резали они запястья левые, прижимали рану к ране над костром, под тихий говор волхва. Как чашу хмеля с кровью на двоих делили, и как взметнулись вверх языки пламени, соединяя две души в одну. Отныне братья – больше чем родные, кровные. И ведь скажи Мстиславу всего несколько годков назад, что Ярко ему братом станет – засмеял бы первым. А уж в каком Ярослав прибывал изумлении, когда ему рассказали… Но дело сделано. Не повернуть, не исправить ничего. И Мстислав, рассудив, что из всего нужно выгоду искать, вконец обнаглел и стал перекидывать добрую часть обязанностей на Ярослава. Тот ежели и злился, то виду не подавал. Выполнял все обязанности справно, приструнил распоясавшийся молодняк, умудрился договориться с запуганными селянами, провел пару реформ. И как-то незаметно для Мстислава стал тому другом. У Стивы до этого никогда не было друзей.
Ярослав наблюдает, как Мстислав гоняет, только-только прошедшую первый оборот малышню по полю. Угловатые, еще совершенно неуклюжие волчата. Их привезли вчера из близ лежащих деревень. И всего за один день они успели натворить таких дел, что разгребать еще долго придется. И кому? Уж конечно не Мстиславу. Он занят, почитай, каждый день. На сон и то всего пару часов выкраивает. Вот, Ярко и приходится разбираться с жалобами местных жителей. А их накопилось немало. Тот же молодняк умудрился придушить с десяток кур, пару гусей и впятером задрать одного быка. Охотничьи инстинкты, чтоб их! Благо хоть сами не пострадали. Дети… вот только селянам не объяснить, что малы еще щенята, неразумны. Простой люд боится за себя и за сынков своих и дочерей. «А вдруг, мы тоже дичью станем для неразумных дитяток, - Ярослав почитай в каждом взгляде читает мысли эти». И пусть за место задранной скотины им втрое больше вернули, думается Ярко, что в следующий раз, прихода старших селяне ждать не будут – сразу за вилы схватятся. А потому нужно что-то решать… договариваться. Тем более если Мстислав решил остаться в деревни еще седмицы на три.
- Им нужно притупить свои инстинкты, прежде чем мы вернемся в столицу. – Объяснял он вчера Ярославу. – Здесь хоть лес рядом, всегда можно сбежать повыть. А ты представляешь, как переполошится город, если подобное там случится.
- Не припомню, чтоб я выл, - тогда Ярослав возразил.
- Ну, так ты и не деревенский – тебе не понять.
- Куда уж мне! – Посмеялся над словами Мстислава, но после недавних событий был склонен с ним согласиться.
Ярко вздохнул полной грудью свежий воздух. Как же хорошо дышится на свободе! После того разговора с Мстиславом дверь больше не закрывали. Но Ярослав особо и не рвался на свободу. Сидел, терпеливо дожидался, когда сойдут с лица синяки, ссадины, да окончательно развеется заклятье. Стива и сам на улицу носу не казал. Распорядился в дом никого не пускать, а от любопытных взглядов хранников в комнате Ярко хоронился. Тот только со смеху покатывался: