там ему тяжело. Смотрели на пришлого, да еще из Одессы, как на жулика. И так бывало обидно. А обиду преодолевал так: уходил на кладбище, плакал, молился Матери Божией и снова - на послушания: печки топить, дрова рубить, выполнять различные поручения. Владыка Ивановский Амвросий его очень полюбил. Посылал восстанавливать храмы. Был Николай очень честным и бессребреником. И вскоре Владыка его постриг, затем рукоположил во иеродиакона. Произошло тогда искушение. Отец Нестор - человек очень сильный, крепкий, в юности хорошо умел и даже любил драться, в недалеком прошлом проходил срочную службу в разведке, обучен был приемам рукопашного боя. И вот стоит после рукоположения на остановке в Шуе. Подошли несколько пьяных парней молодых, стали приставать. Он смиренно молчит, не отвечает. Один из них со словами: “Покажи крест,” - потянулся. Отец Нестор сказал: “А вот крест нельзя трогать,” - и убрал его руку. Они решили его побить за это. Отец Нестор, легко уворачиваясь и отходя, защищался, смеясь над нападающими: руками махали, а ударить не могли, все мимо. Но когда оглянулся на свой портфель с документами, вспомнив вдруг о нем, получил удар в глаз. Упавшего, били его тогда ногами. Хулиганов милиция задержала. И было желание демократических властей показать пред миром, что они защищают якобы Церковь. Хотели устроить показательный процесс. Отец Нестор отказался писать заявление, говоря: это мне по грехам, а их я полностью прощаю. Власти настаивали, но отец Нестор остался при своем. Позже приезжал к нему на приход просить прощение тот, который ударил первым. Было ему 18 лет, именем Андрей; обыкновенно для наших дней развращенный: пил, курил, молитвенного общения с Богом не знал, бездельничал. Отец Нестор предложил ему пожить вместе. Прожил Андрей у него год, затем поехал к отцу Иоанну (Крестьянкину) в Псково-Печерский монастырь, стал вполне церковным человеком, сейчас - на послушаниях. Однажды, обидевшись по немощи своей на отца Нестора, Андрей решил уйти от него, но увидел во сне отца Иоанна (Крестьянкина), который строго велел ему остаться. Андрей ушел тогда, но впоследствии пришлось раскаиваться. Молил отец Нестор Матерь Божию попасть по рукоположении в Жарки. Место там особенное, глухое, далеко от больших дорог. Земля неописуемая, какой-то очень лирической русской красоты. Люди живут от земли - трудами рук своих. Церковь Рождества Богородицы видна издалека. Но подолгу священники не могли там жить. Год-полтора - не больше, не выдерживали. Больно смотреть на такие села. Некогда многолюдное и шумное, где спасались многие поколения людей; рождались, росли, играли, хороводы водили, трудились в поте лица, беды и радости переживали, а теперь - под игом богоборческим - вымирающее. Большой храм помнит времена, когда заполняли его прихожане, молились всем селом, общение в согласии Тела и Крови Христовых имели, теперь же - лишь священник да несколько прихожан в нем, пустынном, больше и нет в селе. Но есть в Жарках пророчество. Там могилы двух блаженных, умученных большевиками. Так вот, блаженные те оставили пророчество о том, что священник, который пребудет в этом селе до смерти своей, тот спасется. Отец Нестор и говорил: “Я из Жарков никуда не хочу”. Молил Матерь Божию всю жизнь прожить там. И первым из священников пребыл он в лихом двадцатом столетии до смерти в Жарках. Церковь в селе, в которой он настоятельствовал, была построена некогда на месте явления чудотворного образа Богородицы, называемого Казанским. И образ тот, особо чтимый отцом Нестором, по сей день пребывает в храме том. Молодой, энергичный и сильный монах не рвался в города, на большие приходы, но любил уединенное село, словно пустынь. Особо он всегда молил Матерь Божию, Пресвятую Богородицу. Из ревностного молодого монаха становился духовно опытным человеком: видел немощи человеческие, видел, кто сколько может вместить, кому позволить какое утешение. К нему стало приезжать много народа. Позже на его похороны приехали и из Одессы, и из Москвы, и из Петербурга. Он многих крестил. Молитвенником был. Службы совершал по полному чину. Вечерня шла по пяти часов, а храм-то был не монастырский: пять бабушек, да с десяток дачников летом - вот и весь приход. Молился всегда благоговейно, с особым трепетом, как и все, кто был в Почаеве, чтил Божию Матерь. Полностью был он в воле Божией, весь постоянно в молитве. Но сокрыто было то от глаз посторонних. Бывало, повесит отец Нестор снаружи замок, проберется в дом свой незаметно через хлев, подопрет изнутри дверь и пребывает день-другой в уединенной молитве. И дал Господь возлюбленному Своему любовь и терпение. После молебнов перед иконой Казанской отец Нестор помазывал прихожан маслом от лампадки. И стали совершаться исцеления. С изумлением и вдохновением благодарил молодой священник Матерь Божию. Сугубая молитва совершалась всегда перед иконой той. Общинка была маленькая, отец Нестор всех кормил при храме. Скудно порой, но отказа в трапезе не было никому. Однажды гостил у него знакомый Иеромонах. И когда тому пора было возвращаться к себе, торопился на службу, но на автобус опоздали по вине отца Нестора, то пошли к хозяину единственной в деревне машины, а “Москвич” его оказался полностью разобранным. Иеромонах начал было ворчать, вот, мол, из-за тебя на службу опаздываю. Отец Нестор стал молиться, сказал: “Сейчас Матерь Божия поможет...” И вдруг к его прихожанке едет знакомый на “Тойоте” - удивительное дело для глухого села. “Подвезешь?” - “Конечно!” Много таких случаев бывало в жизни его. Он полностью был в воле Божией. Все - в молитве. Но это оставалось сокрытым от посторонних. Бывало, впрочем, и явное. Однажды молился отец Нестор в алтаре. А в это время ударила шаровая молния. Загорелся чердак. Люди побежали с ведрами заливать огонь, а отец Нестор не стал прерывать молитву: “Ну что, ничего,” - стоял и молился. Плеснули ведро - мало, огонь не ослабевал. Упал плеснувший - к горящим стропилам нельзя было приблизиться, огонь все усиливался. Отец Нестор спокойно продолжал молиться, и вдруг - еще каких-то два-три ведра - все сильно зашипело, пламя само собою погасло. Как-то летом сидел отец Нестор на сеновале со своим близким другом Виктором, расписывавшим ему храм, признался: “Знаешь, я ведь Матерь Божию молил даровать мне венец мученический”. Виктор - немного постарше, раньше воцерковившийся, помогавший в свое время воцерковиться Коле Савчуку, сказал с улыбкой: “Ишь ты, хитрый какой! Мы тут скорби терпи, а он раз - и в Царствие Небесное. Да венца мученического достойным надо быть! Тебе еще лямку приходского священника тянуть и тянуть!” - “Да, да, понимаю... Но я молился...” Любил отец Нестор книги духовные. Близки ему были труды отца Серафима (Роуза) из далекой Америки. Портрет отца Серафима висел в келье его на стене. И старался он много, чтобы люди имели удобную возможность покупать душеполезную литературу. На многих железнодорожных станциях устраивал лавки с православной литературой. Прямой он был и открытый, и многие из начальников железной дороги уважали его. Знал отец Нестор ревность о Христе миссионерскую, апостольской подобную. Когда началась война в Абхазии, болела душа его. Говорила светская пропаганда, что христиане с мусульманами воюют. Но бывал он прежде в Абхазии, знал правду: не мусульмане абхазы, хотя часть их и находятся под влиянием мусульманства. Не мусульмане и не язычники, ведают свою православную историю. Нет в Абхазии ни одной мечети, зато храмы Православные древние имеются. И написал отец Нестор прошение Святейшему Патриарху Алексию II направить его миссионером туда, думая: “Вот ради этого я готов Жарки оставить даже на время”. Но не было на то благословения, а старец Иоанн (Крестьянкин) написал ему: “Какая мать бросит своих детей и уедет к чужим?” И понял отец Нестор, и пребыл в послушании. Но прежде доводилось бывать в Абхазии в отпуск свой. Знал там места, потрясающие красотой своей, но тревожные и опасные. Горные тропы, боевики, вооруженные до зубов, ОМОН, снайперы в секретах. Смерть на каждом шагу подкарауливает людей. Много он проповедовал среди казаков, солдат, но вопросы, когда рядом нешуточная опасность, были другого характера, не то, что в мирных землях. Люди не тянулись, а прямо-таки бросались к священнику. Смерть рядом, рядом и Бог. Однажды в глухом месте встретился вдруг отцу Нестору вооруженный автоматом человек страшноватого вида, угрожающе смотревший в его сторону. Ничего хорошего от встреч таких не бывает. Но не испугался Иерей Божий. Смотрит, а у человека того голова повязана лентой с молитвой “Живый в помощи Вышняго”. “Это почему ты под благословение не подходишь? Видишь, перед тобой священник православный!” - Не растерялся он и буквально скомандовал: “А ну, на колени!” И пал тот на колени, принимая благословение, и миром разошлись. Молитвой жил отец Нестор. Однажды - стоял райской красоты сентябрь - прошел он по горам километров двадцать. Горы - не равнина, спутники его с ног валились, остановились в подходящем месте на ночлег. “Я хочу уединиться, помолиться. Есть ли здесь подходящее место?” - спросил. - “Есть охотничья хижина, вверх в семи километрах. Идти по снегу”. И пошел. Пришел, молился. Нашел кое-какие припасы, стал готовить еду. И вдруг вваливаются люди с оружием, быть может, браконьеры: “Ты кто такой?” - “Вы что, - отвечает, - священника не видели