Родители называют меня чистокровным холериком, с огоньком в крови. Быстро распаляюсь эмоционально, и так же быстро успокаиваю свой темперамент. В Пустоши почему-то намного проще сдерживать свои порывы, то есть конечно не так уж и “почему-то”, причина известна. При Видоке, как-то не хочется, истерить. А если вспомнить как говорят некоторые одноклассники и недоброжелатели, показывать свою натуру бешеной ведьмы. При нем как-то… смутившись от своих мыслей, я переключила внимание на разговор с Касом, он умеет успокоить человека, этого у него не отнять. И терпение у него ангельское, как он еще меня терпит всё это время. Но расслабленный разговор не продлился долго, через двадцать минут пришла расплата за мой яростный темперамент при пробуждении.
- Ерлайн. - произнес тяжелый грозный голос от двери в мою комнату.
- Всё, потом поговорим. - быстро закруглила я разговор с вдохновенно рассказывающим смешную историю Касом.
- Как это понимать? - обвел взглядом разруху в комнате отец. - Ты снова за своё?
Сняв наушники, я аккуратно положила их на стол и чинно поднявшись со стула, состроила как можно более невинное и чуть виноватое лицо, повернулась к отцу.
- Прости. Мне приснился кошмар. - чистую правду сказала я, из-за него же я так разозлилась.
- Кошмар? - вкрадчивым тоном повторил он. - Из-за него ты ругалась как какая-то… безкультурщина. - сдержал он позыв выразиться более ёмко. - Накричала на служанок и превратила свою комнату в настоящее побоище?
Невзначай осмотрев свою комнату, я подметила что побоище не сильно то и напоминает, ни тебе воронок от взрывов, ни трупов существ, ни… боже, в кого я превратилась.
- Мне казалось, что наша прогулка в развлекательный парк тебе пошла на пользу. Я вырвал время из своего графика для этой поездки, и это твоя благодарность мне. - поднял он с пола разорванную пополам игрушку, купленную им к слову в том же парке. Черт, неудобно получилось, да и когда этот парк был, уже и не упомнить.
- Прости, я… кошмар был очень неприятный. В нем…, - я замялась, подбирая слова так, чтобы запрет Калиара не сделал меня временно немой. - умер дорогой мне человек.
От собственно сказанных слов самой же стало как-то неуютно. Прозвучали слова больно уж лично, будто это и правда кто-то сильно дорогой мне. Видок конечно важный человек, друг и всё такое, но блин, нашла время думать об этом.
- Кошмар. - уже задумчивее повторил он. - Думаешь нам снова стоит сходить к психотерапевту?
- Нет, думаю не нужно. - опустила я голову пониже, добавив в голос плаксивости, должно сработать.
- Это. - обвел он пальцем комнату. - Ненормально. Мне нужна спокойная и уравновешенная дочь, которая не будет ломать всё вокруг, материться и… бросаться на людей. - добавил он одно из моих последних прегрешений, Спарта в какой-то степени на меня плохо повлияла, научила драться.
Привычно подавив вспыхнувшее раздражение на слова “нужна”, прекрасно понимая подоплеку этих слов, я продолжила его додавливать.
- Я же чистокровный холерик, с огоньком внутри. Ты сам так говорил. - как можно беззащитней помяла я края халата. - Успокоюсь со временем.
- Очень надеюсь на это. - покачал он головой. - И так же я очень надеюсь, что мне больше не будут звонить перепуганные горничные на работу со словами что моя дочь сошла с ума.
Вот это я старым клушам припомню, всего месяц у нас работают, а уже смеют меня психичкой называть. Я конечно не подарок, но такое.
- Такого больше не будет. - подняла я виноватый взгляд на отца.
Пару мгновений посмотрев на меня, не меняясь в лице, он тяжело вздохнул и бросив порванную игрушку на пол пошел к двери.
- Я возвращаюсь на работу. - закончил он разговор.
Как только отец отошел достаточно далеко чтобы звук его шагов утих, я на цыпочках подошла к двери и плотно их закрыла. Вся вина и напускная скромность тут же слетела, явив миру усталую или даже можно сказать несколько замученную последней лекцией девушку. Сдув челку с глаз, что всё это время добавляла моим словам больше драматизма, я рассеяно подумала, что в Пустоши даже живётся свободнее, ни тебе притворства перед кем-то, ни всех этих этикетов-шметикетов. Я конечно не какая-то там дикарка или хулиганка, но строить из себя пай девочку как того требует отец, часто весьма утомительно. И выходит это у меня не всегда, всё этот характер. Побыстрее бы в Пустошь, узнать как идут дела… и что там с Видоком произошло в самом деле. Ну не рядовое же событие. Осмотревшись по комнате, я чуть мстительно улыбнулась и направилась к выходу. Пусть эти предательницы тут всё убирают, чай не первый раз свой темперамент показываю, сразу отцу ябедничать. А я пока пойду душ приму, уже пропиталась этим потом. И одежду в стирку. Весь день насмарку.
========== Глава 1 ==========
Пустота. Черное ничто вновь окружает меня. Я умер от собственной глупости. Но был ли у меня выбор? Умереть в битве с ферусом или всё же иметь шанс пройти дальше? Я сделал свой выбор. Но не такого итога я ожидал. Определенно не такого. По своему прошлому опыту, я знал что меня ожидает. Мой разум будет поглощён воспоминаниями о былом, а духовное тело, медленно пожираемое пространством, изнывает от боли. Так должно было быть…
Мысленно закричав в пространство я изо всех сил задергался, боль в груди, или что оно там сейчас, не исчезла. Она продолжает болеть и жечь огнем. Будто я всё еще был в Пустоши, будто я всё еще горел. Было больно, очень больно. Я не мог терпеть, я пытался кричать. Черт, я даже не знаю кричал ли вообще. Моя оболочка, тем чем я являюсь в Пустоте, кажется дергалась от испытываемой боли. Я пытался кричать, освободиться от боли криком, как когда-то было очень давно. Но ничего не выходило, боль не затухала, не ослабевала. Сознание сконцентрировалось на боли и не могло его отпустить. Я сравнивал это попадание в Пустоту с прошлым? Нет, тогда я был в жестоком Раю, возможно даже в мягком Чистилище. Сейчас же… на меня начала давить моя память, воспоминания поглотили мой разум, но если в прошлый раз воспоминания были за всю мою жизнь, как перемотка урывками по всей моей памяти. То сейчас из-за накрывшей меня боли, в голову лезли лишь худшие моменты, где главенство на себя взяло воспоминание о том миге как я стал калекой. Та боль, физическая и душевная, когда я осознал, что со мной произошло. Воспоминания крутились вокруг этих моих худших моментов, а потом пришла боль внешняя. Пустота начала давить на меня. Я сравнивал это попадание в Пустоту с прошлым? Это был Ад.
Это было больно, очень больно. Физически и душевно. Черт, если бы не было чего-то одного, хоть чего-нибудь. Но всё вместе. Я кричал, я пытался кричать как можно громче. Пытался заплакать, хоть чуть-чуть, хоть как-нибудь уменьшить свою боль. Я звал Калиара, звал неистово и так сильно, как только мог. Если бы он появился, я бы наверное стал его самым преданным последователем, самым верным служителем или слугой, лишь бы он избавил меня от этой всепожирающей боли тела и разума. Но он не пришел. Не было никого, лишь я и боль. Адская боль.
Не знаю сколько времени прошло, не считал, в том состоянии я даже не смог подсчитать сколько не хватало суток до окончания девятого Цикла. Но как-то резко, в какой-то момент я почувствовал твердую поверхность под спиной, мои глаза увидели что-то еще кроме беспросветной тьмы, потолок моей комнаты к примеру. Чувства тела вернулись ко мне - слух, обоняние, то же зрение. Я вновь был в реальном мире. Внешняя разъедающая твоё тело боль Пустоты пропала, нахлынувшие худшие воспоминания не сводят меня с ума, но боль в груди осталась. Она никуда не пропала. Рука напрягшись с силой сжала одеяло, вены от напряжения вспухли на теле, а глаза зажгло болью, скорее всего налившись кровь лопнувших капилляров. А потом я закричал.
Что было дальше, я помню плохо, в отличии от Пустоты, тут сознание милостиво покидало меня. Давая хоть какой-то покой измученному разуму. Но боль не отпускала, она из раза в раз пробуждала меня чтобы уже через минуту лишить сознания. Вначале в моем зрении мелькал лишь потолок моей комнаты, потом пол и стены, когда я упал с кровати. Дальше перед зрением начали мелькать незнакомые лица в полицейской форме, что странно я всё еще находился в своей комнате, наверное вызвал кто-то из услышавших мои крики, после чего приехавшие не мудрствуя лукаво силой ворвались внутрь, так-как никого из родных я не заметил. С одного из пробуждений начали мелькать новые люди в медицинских халатах, к которым через время присоединились и мои родные. Я видел их краем сознания, родителей, сестры, но не до конца осознавал, что и кого я видел. Мне вроде что-то кололи и я терял сознание, но не надолго, боль вновь пробуждала меня, горячая боль внутри была сильнее каких-либо лекарств и моей силы воли. Так продолжалось долго, урывки моего осознания часто подмечали суетливо мелькавших людей, которые пытались хоть что-то мне сделать, плачущую и перепуганную мать, разозлённого отца ругающего с врачами, растерянную и напуганную сестру, бегающей от матери к отцу, стараясь их успокоить и часто бросая испуганный взгляд в мою сторону. Я начинал бредить, перестал понимать что происходит. От всей это боли я уже хотел просто умереть, мне даже не с чем было её сравнить, настолько она была глубинной и дико изматывающей. Уже когда стало темнеть, не понимая что я делаю, привычно призвал к своей силе, краем затухающего сознания, заметив как треснула стена.