Орден всё же был уязвим без своего мастера Указов. Обычные контракты мало что значили для ловких и прожжённых торгашей. Дизир, придя на наши земли, почти не находит проблем. Какая разница торгашам, кому платить деньги? Тем более что Дизир просили меньше, чем мы, а бумагу давали такую же. Орден ведь праведная фракция, не будет брать налог второй раз.
Я поискал в себе неловкость или стыд. И не нашёл. Я сильно изменился со времён возвращения из Миражного. Тот я, наверное, стёр бы свой Указ сейчас. Я же оставил всё как есть. Думаю, этот скупщик станет самым честным скупщиком возле Хребта Чудовищ.
Отвернувшись, я скомандовал:
— Бегом!
Промчался мимо Кирта и его отряда, которые снова принялись кланяться. Но даже не взглянул на них. Сейчас у меня другая цель. Следы дизирцев возвращались в лес Хребта. Я в этом и не сомневался. Но скоро старший из стражников остановился и скрипнул зубами:
— Старший Римило, следы словно растворились.
Я лишь молча кивнул. Я потерял их ещё двести вдохов назад. Так же молча выхватил из кисета чашу Клатира и бросил в неё ядро.
Нельзя было упустить такую удачу, как сборщики налогов от Дизир. И мы её не упустили.
Они явно не ожидали, что их кто-то сумеет найти в чаще.
Стражники и Хахпет налетели, словно разъярённые Звери, сцепились в схватке. Я же просто замер в стороне, внимательно приглядывая за всем сражением.
Туда.
Рывок. Звон стали. Чужой меч отброшен в сторону, остриё Крушителя пробивает плечо чужака насквозь. Звёздному Клинку безразлична слабая защита врага.
Дизирец отправляет в меня технику, которая безвредно растворяется в Духовной Защите, хрипит:
— Бесчестно старшему нападать на младшего.
Я согласно киваю:
— Ты прав, собрат идущий. Когда увидишь Кетота Дизир, обязательно повтори ему эти слова.
Делаю шаг назад, сбрасывая дизирца с лезвия Крушителя, быстрый росчерк стали, вопль боли и на взрытую землю падает обрубленная по локоть рука дизирца. Мгновение он потрясённо пялится на хлещущий кровью обрубок, а затем вскидывает уцелевшую руку. В него тут же врезается стражник, нанося череду ударов. Я безразлично отворачиваюсь, оглядывая остальные схватки.
Туда.
Мне пришлось вмешаться ещё дважды. И то лишь потому, что один дизирец пошёл на сжигание выносливости, а другой взялся даже за жизнь. Упрямый храбрец.
Но против меня этого было мало. Жаль. Достойного соперника и впрямь не нашлось.
Скоро дизирцы оказались выстроены передо мной в кандалах. Я встретил взгляд старшего стражника и кивнул:
— Приступайте.
Свист стали, вопль, в котором смешался ужас с болью. Крайний дизирец лишился правой руки. Новый свист и он валится на землю, лишившись и ноги.
Один из дизирцев вскидывает на меня взгляд, потрясённо шепчет:
— Что ты творишь? Ты же нарушаешь все правила, тебя же...
Я обрываю его:
— Встретишь Кетота Дизир, напомнишь ему про правила. Не я начал их нарушать.
Это не заняло много времени.
Стоя над стонущими, лишившимися разом огромной части своих умений, получившими каждый по половине флакона лечилки внутрь, а остальное на раны, дизирцы мало что соображали от боли. Кроме разве что того, который сжёг жизнь. Его я оставил лишь с теми ранами, что были. Он и так заплатил за верность своему клану сполна.
Я, почти год тренировавшийся у Столба Боли, отлично представлял, что сейчас испытывают лежащие у моих ног. Но не собирался их жалеть.
Громко, чтобы мои слова пробились в их уши и разумы через боль, отчеканил:
— Гений вашего клана Дизир, Кетот. Недавно он пришёл к стенам Академии и бросил вызов. Притворился слабым и калечил Воинов и слабых Мастеров, отрубая им руки и ноги. А когда оказался не в силах справиться со мной, жалким Мастером пятой звезды, он хладнокровно перерезал горло моему младшему по имени Берек. Вы все страдаете из-за Кетота Дизир. Если он позволил себе нарушить правила, то и мне плевать на них. Но я добр. Я оставляю вас в живых. Возвращайтесь и расскажите всем, что ждёт каждого, кто пришёл на земли Ордена.
Один из дизирцев прохрипел:
— Чудовище, скажи своё имя, если не боишься.
Я пожал плечами:
— Римило. Римило Арадеш. Ученик второго года обучения Академии Ордена Небесного Меча.
— Мясник! Надеюсь, Небо покарает тебя! Надеюсь, оно сделает это руками наших старших!
Я не удержался от гримасы:
— Небо, говоришь... Одна из лучших добродетелей идущего к Небу это справедливость. А ещё товарищество, которое говорит быть безжалостным к врагам. Ты должен быть благодарен, что я не убил вас, как это сделал ничтожество Кетот с моим младшим, а лишь ранил.