Теперь все посмотрели на Доброслава. Лицо того вдруг сделалось непроницаемым.
– Если тебе правда что-то известно, расскажи! – попытался подтолкнуть его Лер.
– Мы договорились, что вы позволите мне уйти.
– Ты свободен, – разочарованно махнул рукой Лер.
– А вы?
– У нас задание.
– Но я же помог вам найти самолет. Теперь возвращайтесь.
Лер положил ему руку на плечо и заглянул в глаза:
– Добрый, скажи, что тебе известно? Что здесь происходит?
Проводник замолчал. Было видно, что внутри него идет отчаянная борьба. Он вздохнул, по привычке взъерошил волосы и наконец покачал головой:
– Мне известно не так много, как вам кажется. Я вообще не уверен, что эти как-то связаны с падением самолета.
– Какие «эти»? Те, за кого ты нас сначала принял? – Арс подошел поближе.
Доброслав кивнул.
– Простите, но вы похожи, – он криво улыбнулся.
– Кто эти люди?
– Люди? А кто сказал, что это люди?
8
Остов самолета остался за спиной Защитников. Доброслав повел их вверх по одному из притоков Подкаменной Тунгуски. Обильные дожди превратили эту шуструю и порожистую речку в пенный поток. Низкие надутые от воды тучи грозили к ночи снова обрушиться на землю. Ксения нашла на берегу дикую красную лилию и вставила в петлицу, но слишком чуждым выглядел этот яркий цветок на фоне хмурой таежной природы и строгой формы.
Привал устроили короткий – до темноты Доброслав обещал найти им ночлег. Невысокий костер принялся звонко потрескивать, разгоняя хандру и надоедливых насекомых.
– И вы называете себя суперлюдьми? – Доброслав сел подальше от костра и с неодобрением наблюдал, как остальные вскрывают банки с тушенкой.
Арс подкинул в костер еще несколько веток, подняв в небо столб ярких искр:
– Ты можешь жить даже без мяса?
– Без мяса и вы можете жить, для этого не нужны сверхспособности. Я перестал его есть еще в детстве.
– Когда ты изменился? – Ксения присела рядом.
– В пятьдесят восьмом, я тогда на второй курс перешел.
– Разве ты не добровольно участвовал в эксперименте?
– Добровольно?! Да разве нормальный человек позволил бы добровольно совершить с собой такое? – Он горько рассмеялся, а потом вдруг замер и оглянулся на остальных: – Это правда? Вы все сами пришли?!
На поляне повисла осторожная тишина.
– У каждого были свои причины, – Ксения мягко ответила за всех, и напряжение спало. – Расскажи о себе.
Доброслав почесал голову и пригладил светлые волосы, все еще с недоверием оглядывая компанию вокруг костра.
– Я родился в Минске, учился на биолога. Всегда хотел им стать – с самого детства маме помогал помидоры на окне выращивать. После первого курса мы поехали на практику. Знаете, под Минском есть база – больше полусотни оранжерей. Там ботаники работают со всего Союза. Я часто засиживался допоздна… В ту ночь случился пожар, – он снова вспомнил сон, – говорили, что это случайность, неисправность проводки.
– А потом? – Арсус подошел и тоже сел неподалеку.
– Вам рассказать, что я чувствовал, когда горел? – Доброслав вспылил: никто еще его об этом не расспрашивал. – Девяносто процентов поверхности тела. Это я прочитал потом в медицинской карте. Девяносто. А ваша трансформация проходила без боли? – Он вперил в Ксению испытующий взгляд, но она не отвернулась. Тогда отвернулся он. – На меня даже обезболивающие тратить не стали, посчитали, что я все равно что мертв. Родителям сообщили, что я погиб. А я вот он, выжил!
– Как? – одними губами прошептала Ксения.
– Мое тело покрылось коркой, наростами, больше похожими на старое дерево, чем на человеческую кожу. Медсестры ко мне даже подходить боялись. Тогда меня перевезли в лабораторию под Красноярск. Когда через полгода корка отвалилась, под ней оказалась новая кожа. Этого никто не ожидал.
– А твои способности?
– Они сразу проявились. Однажды ночью я прирос к кровати. Когда проснулся, стал орать, думал, меня в смирительную рубашку завязали. Когда понял, что происходит, стал орать еще громче, – он уже расслабился и даже улыбнулся.
– Почему тебя не взяли в Патриот? – неожиданно спросил Лер.
– А я не знаю, – Доброслав достал перочинный нож и стал выстругивать сухую деревяшку. – Плохо помню то время, а особенно что случилось после выздоровления. Может быть, я им не подошел. Просто однажды очнулся на местной станции, без теплой одежды, без документов. Зашел в дом к какой-то бабке и прямо у нее на глазах расти начал. У бабки, конечно, удар, но выжила. Потом еще долго пироги мне в лес таскала. Жалела. Да в те годы я сам себя боялся. Только через несколько лет, когда местный лесник умер, его место занял. Жену будущую встретил. Все боялся, что дочка как я будет, но нет, обычная родилась, зеленоглазая.