Мерный гул самолета и усталость клонили в сон, и Сандра задремала. Но ненадолго: неожиданно что-то ее разбудило. Сердце бешено колотилось. Она огляделась по сторонам, стараясь понять, что заставило ее проснуться. В салоне было тихо, гул самолета не изменился, а тряска даже как будто стала меньше. Чудаковатого соседа вместе с виолончелью рядом не оказалось. Может быть, нашел себе место поудобнее?
Внезапно стало темно. Сзади кто-то закричал. Девушка успела подумать, что свет выключили слишком рано, и самолет провалился в пустоту.
2
Красный ковер с длинным ворсом заглушал звук шагов. В столь ранний час высокие коридоры здания на Фрунзенской набережной пустовали. Дорога была знакомой: подняться по широкой лестнице на третий этаж, второй поворот направо, и вот она – массивная дверь с неприметной табличкой. Перед ней Александр Борисович Смирнов, как всегда, задержался на миг, приосанился, разгладил несуществующие складки на форме и только тогда вошел.
Генерал сидел за широким полированным столом и говорил по телефону. Он махнул рукой, показывая, что посетитель может войти. Полковник сел, ожидая окончания разговора. С генералом они вместе служили. Но, когда того в шестьдесят седьмом перевели в Москву, их пути разошлись. И вот сегодня снова свели обстоятельства.
Генерал выглядел уставшим, хотя был как всегда по-армейски бодр и подтянут. Александру Борисовичу показалось, что за те пару лет, что они не виделись, командир постарел: морщины стали глубже, черты лица острее, а виски совсем выбелила седина. Хотя глаза по-прежнему оставались по-мальчишески ясными.
Наконец генерал положил трубку и задумался. Потом, как будто только вспомнив, что он в кабинете не один, поприветствовал Александра Борисовича – быстро и не без теплоты. Полковник знал, почему его вызвали. Со вчерашнего дня все специальные службы поставлены на уши, и вот сейчас именно ему предстояло за это отчитываться. Причина была в китайском самолете, который вечером пропал над Красноярским краем. В широком полированном столе отразилось рассветное солнце. Полковник аккуратно разложил бумаги и начал доклад:
– Ил-62 Китайской национальной авиакомпании следовал по маршруту Пекин – Копенгаген. Вылетел из аэропорта Шоуду в 18:45 по местному времени. До 21:38 следовал маршруту. Потом пилот сообщил диспетчеру, что на пути грозовой шторм. Самолет стал обходить грозу и значительно отклонился от маршрута в районе Таежного. В 21:51 исчез с радаров.
– Кто вел рейс?
– Диспетчеры Емельяново, Красноярск.
– Сколько погибших? – Генерал уже принял как данность, что все пассажиры пропавшего рейса погибли. На борту были граждане КНР, Дании, ФРГ, ГДР, Великобритании и Нидерландов…
– На борту находились сто двадцать пассажиров и восемь членов экипажа.
– Что предпринято на этот час?
Вопросы следовали один за другим, но полковник хорошо подготовился.
– Допросили диспетчеров, организован оперативный штаб по поисково-спасательным мероприятиям, начали опрос свидетелей пяти населенных пунктов в районе падения самолета. Пока никакой дополнительной информации о причинах ЧП не появилось. Связались с конструкторами, в Москву едут два их специалиста. Ситуацию осложняет то, что место предполагаемой аварии – труднопроходимая тайга. Дорог нет. Мы организовали поисковую группу во главе с капитаном Рудаковым. После нашей с вами встречи он немедленно оправляется на место.
Снова громко зазвонил телефон. Генерал поднял трубку, выслушал и попросил перезвонить позже. После этого он молча встал и подошел к окну, откуда открывался вид на зеленую набережную и сонную реку. Редкие суда в этот ранний час нарушали ее утреннее спокойствие. Город еще не проснулся, москвичи еще не доели свой завтрак, не вышли из парков автобусы и речные трамвайчики. Только загорелые дворники да поливочные машины хозяйничали на зеленых московских улицах.
На другом берегу можно было увидеть парк Горького. Полковник знал, куда смотрит генерал. Отсюда не рассмотреть, но слева, там, где река делает крутой поворот, алеют рубиновые звезды Кремля. Да, их отсюда не видно, но они там.
– Александр Борисович, вы допускаете, что это могла быть диверсия? – наконец заговорил генерал.
Полковник задумался. Признаться, сначала он и сам подумал о провокации. Слишком удобный выбран момент, слишком удобный рейс – первый маршрут китайцев над территорией Союза. С ними и так натянутые отношения, Пекин смотрит в сторону Вашингтона. Стараясь взвешивать каждое слово, он ответил: