Отрицание не выходит на передний план вашего разума. Обращение к нему похоже на вдох: вы знаете (или, как в случае непосредственно с отрицанием, вам кажется, что вы знаете), что нужно сделать, дабы выжить, однако до тех пор, пока впереди не замаячила опасность, не придаете этому особого значения. Помогая вам справиться с жизненными ситуациями, доставляющими неудобство, этот «защитник сердца» становится вашим спасателем.
Впрочем, — и это касается всех «защитников сердца» — систематически препятствуя вам налаживать связь со своими чувствами, отрицание часто становится серьезной преградой на пути к более радостной жизни. В таком случае оно способно нанести вам вред, поскольку изолирует вас от окружающих и, что более важно, от ваших собственных желаний и потребностей, а также оказывает воздействие на вашу способность к развитию. Подобное использование этого защитника опасно.
Доказательство обратного
Выполняя свои функции, любой «защитник сердца» и близко не подпустит вас к чувствам, способным привести вас в оцепенение. Если он работает эффективно, то вы не ощутите никакого неудобства. Пагубное отрицание, как, впрочем, и отрицание здравое, вращается в кругах чувств, сбивающих с толку. Вот только оно приводит к полному отказу от того, чтобы осознать свое поведение и его последствия. Вы занимаетесь самообманом.
Возьмем, к примеру, парня, который утверждает, что выпивает редко и в любой момент может бросить. Он отказывается признавать, что хватается за алкоголь, как только переступает порог дома. У него не налажены отношения с собственными чувствами, а зачастую еще и с теми, кто его окружает.
Именно таким парнем и оказался наш пациент Том. Он пользовался отрицанием пагубного типа, чтобы обойти стороной свои глубинные страхи. Тому было сорок четыре года, и детство у него выдалось довольно тяжелое. Будучи подростком, он понимал, что родители за него с сестрой не пожалеют жизни, вот только отец его постоянно был обеспокоен, несчастен и почти каждый вечер захаживал в бостонские пабы. По словам Тома, его мать была просто «святой». Она понимала, что муж — пьяница, но всегда находила ему оправдание. Она брала на себя его обязанности и, чтобы дети не расстраивались, отдувалась за двоих, посещая соревнования Тома по борьбе и школьные спектакли, в которых участвовала его сестра. Будучи трезвым, отец Тома отличался холодностью и скупостью на эмоции. Впрочем, иногда он признавался сыну в том, что ему стыдно за то, что он отсутствовал на этих мероприятиях. Тогда Том дал себе обещание, что если заведет семью, то не станет пить сверх меры.
Как и отец, Том был тихим и спокойным, вот только ему было присуще особое чувство самокритичного юмора. Его добродушие и рассудительный подход к жизни привлекли Рэйчел, на которой он женат уже четырнадцать лет. За последние пару лет покинули этот мир оба родителя Тома. Его сестра живет в их родном городе в пяти тысячах километров от него. Том скучает по ней и жалеет о том, что его двенадцатилетняя дочурка Джесси мало общается с родственниками по его линии. Десять лет назад Тому представилась прекрасная возможность продвинуться по карьерной лестнице, и потому он переехал в Лос-Анджелес. Он представлял себе, что они с семьей заживут счастливо и богато. Но в последнее время положение на работе стало ухудшаться.
Чем сложнее становилось на работе, тем чаще вечерами слышалось: «Еще один стаканчик скотча, чтобы не вспоминать уже об этом паршивом дне». А затем к вечерней выпивке добавился еще и мартини за обедом. Однако если кто-то указывал Тому на эту привычку, Том реагировал: он сводил потребление алкоголя к минимуму.
Чуть ранее работодатель Тома начал привлекать ресурсы по устранению неполадок в работе компьютеров для пятисот крупнейших промышленных компаний США со стороны, а ведь в организации этим занимался Том. И тогда Том испугался, что вскоре его услуги перестанут быть актуальными. Однако он решил отбросить свои опасения по поводу работы в сторону. Он оказался в такой ситуации, где жаловаться или делиться своими тревогами с кем-либо, особенно с Рэйчел и Джесси, казалось ему недостойным мужчины (отзвуки поведения отца).