Азирафель вздрогнул — неужели, Кроули рассказал о нём? Ещё несколько недель назад он бы отмёл эту мысль, но сейчас…
— Давай попробуем по-хорошему. Тебе просто нужно отдать мне перо, и всё закончится. Ты ведь не хочешь, чтобы тебе было больно?
Ангел с жалостью взглянул на Волан-де-Морта:
— Я ангел, я рождён задолго до сотворения этого мира. Я видел, как зарождалась и гибли цивилизации…
— И тем не менее боль ты чувствуешь, — перебил его Тёмный Лорд. — А значит, я смогу тебя сломить.
Азирафель искренне надеялся, что это не так.
— Мои перья не дадут вам того, что вы хотите.
— Они дадут мне главное — бессмертие.
— Вы ошибаетесь… Глубоко ошибаетесь, — покачал головой ангел.
Он не видел в этой истерзанной душе ни капли света, и его сердце сжималось от осознания, что он уже ничем не может помочь.
— Это ты ошибаешься. И я получу твои перья!
— Я должен отдать их добровольно. Но я не отдам.
— Это мы ещё посмотрим! Круцио!
Боль пронзила всё тело сразу, и ангел с трудом смог сдержать крик, однако боль была вполне терпимой — в конце концов, ангелы были куда выносливее людей, и Тёмный Лорд быстро это понял.
— Что ж… У меня нет времени с тобой разбираться, однако… Беллатриса!
Женщина появилась почти мгновенно, словно всё это время ждала прямо за дверью.
— Позаботься о нашем госте. Одно крыло оставь нетронутым, мне понадобится целое перо.
— Да, мой Лорд. Я позабочусь обо всём. Он будет послушен.
— Не подведи меня в этот раз!
Женщина кивнула и с садисткой усмешкой приблизилась к ангелу.
========== Часть 22 ==========
— Ну что, крылатый, ты будешь служить Тёмному Лорду? — Беллатриса в очередной раз отстранилась от ангела, давая ему возможность немного перевести дух. Тот в ответ лишь с бесконечной жалостью посмотрел на женщину — в её душе тоже не было света, и надежды на что-то хорошее тоже.
— Прости, милая, но нет. Ты напрасно теряешь время, я не отдам свои перья ни тебе, ни ему, ни кому-либо другому.
— Это твоё окончательное решение?
Ангел кивнул, бессильно прислоняясь к стене. Он попытался в очередной раз применить чудо, но рядом с этими «людьми» его силы меркли — слишком много зла было вокруг. К тому же, в груди с каждым часом всё сильнее и сильнее разливался странный холод, и ангел осознавал, что страшную рану больше ничего не сдерживает, и она медленно, но верно углублялась в его суть.
Беллатриса тем временем взмахнула палочкой, создавая из воздуха устройство, очень похожее на тиски.
Ангел нервно сглотнул, мысленно готовясь к самому страшному. Женщина тем временем раскрыла тиски и грубо втиснула в них крыло, после чего затянула их. Кость хрустнула, ломаясь, а на глаза ангела навернулись слёзы.
— Больно, правда? — усмехнулась женщина. — Я могу затянуть туже, но могу не делать этого. Ты отдашь перо?
Ангел тихо ответил:
— Нет.
Женщина подняла палочку:
— Круцио!
Тело ангела тут же выгнулось от боли. Он дёрнулся, повреждённое крыло вывернулось сильнее, и кость прорвала кожу. Кровь брызнула во все стороны, и алые капли осели на лице и платье Беллатрисы. Та облизнула губы и блаженно улыбнулась.
Ангел в ужасе смотрел на неё. Эта женщина была сумасшедшей, сейчас он это осознал в полной мере. Женщина тем временем извлекла из складок платья кинжал, который всадила в покалеченное крыло по самую рукоять.
Боль была настолько сильной, словно крыло охватило пламенем. Он и не подозревал, что обычное оружие может доставлять такие страдания.
— Нравится? Этот кинжал закалён в адском пламени…
Ангел закатил глаза, до крови кусая губы, пока женщина с садистким наслаждением проворачивала оружие в ране.
У ангела перед глазами плясали цветные искры, а в голове вертелась одна единственная мысль — как он мог? Как мог Кроули обречь его на этот ад?
Беллатриса резким движением вырвала нож из раны. Белые перья взвились в разные стороны и ещё в воздухе осыпались чёрным пеплом. Ангел без сил обвис, калеча крыло ещё сильнее. Ноги его больше не держали, а под спиной никакой опоры больше не было.
— Ты не передумал? Я надеюсь, что нет, мне нравится, как ты вопишь.
Ангел посмотрел ей в глаза, и на мгновение женщина даже отпрянула — в глазах жертвы она увидела то, чего никогда не видела у своих жертв. Это было смирение. Не такое, которое бывало у сломленных жертв, но то, с которым принимают мученическую смерть.
Тряхнув головой, женщина ещё сильнее сжала тиски:
— Поиграем с огнём. Адеско Файр!
Из палочки женщины вырвался столп пламени, который влился в тиски, раскаляя их.
Ангел закричал от боли, крыло стремительно обугливалось, а кости ломались от жара.
Крыло теперь напоминало тряпку. Беллатриса полюбовалась своей работой и раскрыла тиски, позволяя жертве рухнуть на пол. Ещё раз пнув его прямо по искалеченному крылу, женщина брезгливо дёрнула ногой, стряхивая капли крови, и стремительно покинула подвал. Азирафель остался лежать, чувствуя, как по груди расползается кровавое пятно.
Последние силы оставили его, и сдерживать рану на груди он больше не мог.
***
Сколько прошло времени, Азирафель не знал. Может быть часы, а может быть минуты. Когда он услышал скрип замка, первой его реакцией был испуг, и лишь потом пришло знакомое ему смирение.
Однако, визитёром оказалась не Беллтариса, и даже не Волан-де-Морт. Эту женщину ангел не знал, но она смутно напоминала ему свою мучительницу. Нет, она не была злобной садисткой, но что-то общее у них было. Некоторое время женщина мялась на пороге, но потом всё-таки решилась подойти к раненому.
— Я… Я принесла вам воды и немного еды.
Азирафель с трудом ей улыбнулся:
— Спасибо, моя дорогая.
Гостья поставила поднос на стол.
— Могу я узнать, почему вы столь добры ко мне?
Женщина отломила кусок хлеба и поднесла его к губам ангела. Тот с трудом прожевал еду, отмечая, что хлеб явно свежий.
— Мой сын многое о вас рассказывал… Это единственное, что я могу сделать для вас.
Ангел улыбнулся, наконец понимая, кто перед ним.
— Нарцисса, — ангел взял руки женщины в свои. Всё её тело наполнило странное невероятно приятное тепло, которое она чувствовала лишь обнимая сына и мужа давным-давно, когда её семья ещё была счастлива, когда ей казалось, что Люциус любит её сильнее своих амбиций. К глазам женщины подступили слёзы. Она закрыла глаза, беря себя в руки и тихо сказала:
— Я всё равно не могу помочь…
— Я не прошу об этом, дитя моё.
Нарцисса кивнула, поднося к пересохшим губам ангела кубок с водой. Тот сделал несколько больших глотков, смачивая сорванное криком горло.
— Я хочу кое-что сделать для тебя, — ангел поднял руку и взялся за здоровое крыло. В его пальцах оказалось небольшое белое перо. С виду совершенно не похожее на ангельское.
— Возьми… Оно защитит тебя и тех, кто тебе дорог, в нужный момент.
Женщина изумлённо уставилась на подарок:
— Но… Это же…
— Да, это ангельское перо. Возможно, ты не веришь, но…
— А если я отдам перо им, чтобы они вас больше не мучили?
— Это будет твой выбор, дитя моё, — ангел легко погладил её по волосам. — Но пойми, в таком случае они могут выиграть войну. Разве ты этого хочешь?
Нарцисса покачала головой:
— Нет…
— Тогда береги его, чтобы защитить тех, кого ты любишь.
Женщина кивнула, пряча перо в небольшой медальон, что до этого момента прятался в вырезе её платья. Ангел успел мельком заметить в нём три платиновые прядки, перевязанные тонкой зелёной лентой. Азирафель понял, что не ошибся в ней. Она найдёт перу достойное применение.
***
Кроули пробрался к особняку Малфоев в сумерках. Теперь, когда он окончательно убедился, что ангел здесь, его больше ничего не сдерживало, а ограбление Гринготтса давало ему огромный плацдарм для манёвров. В доме, кроме Нарциссы, не было никого, а уже с ней Кроули справился бы без особого труда.