Я ухмыльнулась.
— А я когда-нибудь боялась?
Она одобрительно хмыкнула.
— О, я смотрела твои фотографии с баскетбола. Они великолепны.
— Да уж, ничто так не кричит об «искусстве», как снимки подмышек и размытой сетки.
— Это ежегодный альбом. Всем нравится наличие в нем подобной чуши. В следующем году ты будешь в каком-нибудь колледже искусств и там сможешь снимать все, что пожелаешь. А теперь скажи правду: эти джинсы сидят свободнее? Я сбросила пять фунтов.
— Ты выглядишь классно, несмотря на то, есть у тебя эти пять фунтов или нет.
Я шла с ней по асфальтированной дорожке к входу на стадион. У прилавка гудел народ, выстроившись за горячим шоколадом, попкорном и сладкой ватой, которую делали прямо на месте. Я с тоской на нее посмотрела, но Тейси отрицательно покачала головой.
— Никаких шансов, Вудс. Нам нужно снять команду. Убедись, что ты снимешь шляпы...
Я резко остановилась и заставила ее повернуться ко мне.
— Я надеялась избежать шляп.
— Не стоит. Школьный совет выложил за эти шляпы серьезные деньги.
— На них же перья, Тейси. Перья.
— Это всего лишь работа, хорошо? Служба патентов хочет увидеть страницу с новой униформой, они выдали кучу денег наличными на печать ежегодника...
— Значит, мы должны продать свою душу, чтобы осчастливить их?
Тейси вздохнула, потянув себя за волосы.
— Слушай, я понимаю, что это не работа твоей мечты. Я знаю, что в этом нет ничего артистичного.
Я почувствовала вину. Я, правда, не мечтала об этом, но это ее мечта. Она живет ради подобных вещей.
— Хорошо, — сказала я. — Серьезно. Я сниму шляпы. Я даже согласна на половину объема. Бархат и перья будут повсюду.
Она снова посмотрела в свой телефон, на ее плечо упал длинный локон.
— Идеально. Теперь я должна найти Менни. Он не отвечает на мои сообщения.
Я махнула ей рукой и скользнула в тихое пространство под трибунами. Здесь был коридор, который вел к раздевалке и складу. Скоро он будет кишеть игроками и чирлидершами, но в данный момент здесь было почти пусто. Так что я воспользовалась преимуществом и сделала несколько снимков кирпичной стены и игрока, болтающего по телефону и одетого в униформу лишь наполовину.
Мой телефон подал сигнал о новом сообщении. Я выудила его свободной рукой и открыла.
«Джексон пойдет ко дну во вторник утром. Захвати камеру и приходи пораньше».
Мои пальцы стали ледяными, но сообщение продолжало гореть так же ярко, как и обещание в написанной фразе.
— Фотографируешь шкафы со снаряжением?
Я подпрыгнула и выронила телефон. Его поймали прежде, чем он успел упасть на землю.
— Спасение твоих вещей может стать моими суперспособностями, — произнес Ник.
Мне стоило улыбнуться, но я не смогла. Потому что смс все еще было видно на экране, Ник мог его увидеть.
***
Его улыбка стала нерешительна. И я уверена, что это частично из-за стресса, который стянул мое лицо, как тиски. Я приказала себе улыбнуться, но это была слабая попытка. В основном я пыталась послать ему мысленные сообщения. Не смотри на мой телефон. Не. Смотри.
— Хм, держи, — произнес он, без инцидентов протягивая мне телефон.
Чертовски близко.
Я потянулась за ним, моя рука накрыла экран. Пальцы задели его ладонь, когда я забирала телефон. Я отметила это ощущение – ощущение его – сильнее, чем должно было. Ник прочистил горло и выглядел так же неловко, как я себя чувствовала.
— Итак, что ты фотографировала?
— Хм?
Он указал пальцем на стену стадиона, переминаясь с ноги на ногу.
— Я видел тебя здесь раньше. Ты фотографировала деревья... или что-то другое.
Я заставила себя выскользнуть из тумана в реальный мир, где я знала, как формируются слова. И даже целые предложения.
— Прости, — я почесала затылок. — Да я просто валяла дурака.
— Ты собираешься изучать фотографию в колледже?
— Ага. А ты?
— Компьютерные науки, вероятно. Ты ездила в какие-нибудь колледжи летом?
Я открыла рот, чтобы ответить, затем захлопнула его.
Что, черт подери, здесь творится? Почему Ник Патерсон стоит здесь в своем спортивном костюме и болтает со мной о колледже? И почему я все еще здесь? Поскольку зависать возле трибун и болтать с игроками не совсем то, чем я обычно занимаюсь.
— Тебе не слишком нравится разговаривать со мной, правда? — Он смотрел прямо мне в глаза, стоял, расслабив плечи, и говорил ровным голосом.
Я же чувствовала себя кроликом, пытающимся увернуться от газонокосилки.
— Нет. Да. Я... — Я остановилась, чувствуя, что мои щеки краснеют, когда я смотрю на него. — Почему ты так подумал?