Это был профиль в соцсети, но это была не Тейси. Это было ее имя и фотография, но все остальное выглядело так, словно это было снято откуда-то еще. На заднем фоне было граффити с черным тиснением, с листьями конопли по углам. Также были секции с полетом и отключкой, а еще цитата о том, как хорошо она себя чувствует с иглой глубоко внутри. А фотографии? Героин, крек, все самые ужасные вещи, которые только можно себе представить.
От возмущения я закрыла глаза.
— Это... это не Тейси.
— Она это переживет. Все будет хорошо, — сказал Менни, его голос был приглушен подушкой и невнятный от истощения.
Я покачала головой, потому что он ошибался. Теперь ничто не будет в порядке. В случившемся виновата я. Ее должность в комитете против наркотиков. Даже ее место в комитете по составлению ежегодника. Все вещи, которые были важны для нее, – я отобрала их. Виновата или нет, она никогда не должна была стать целью, если бы выбор не причинил мне боль.
И никто бы не выбрал ее, если бы я подавила свой страх и сдалась. Если бы я все сделала правильно.
Я снова вернулась к словам Ника. К тому, что нужно найти, с какого момента все пошло неправильно. Я даже не знала, смогу ли я это выяснить. Каждый слой, который я снимала, выявлял все новые пятна.
Например, что лучшие друзья утаивают большие секреты.
Я расправила плечи и закрыла экран на мониторе Менни.
— Менни? Я должна рассказать тебе кое-что.
Он молчал и тихо лежал на постели. Я встала и, подойдя, оперлась коленом о матрац.
— Менни?
Матрац зашуршал, но Менни не пошевелился. Он спал мертвым сном. Я опустила глаза и увидела пачку бумаги между матрасом и пружинной сеткой. Не слишком похоже на то, что парень может хранить под кроватью. Это разлинованная бумага. Толстая пачка, сложенная пополам. Любопытство вертелось на кончиках пальцев, шептало мне на ухо.
Я не должна.
Боже, я знаю, что не должна. Но одно мягкое нажатие колена и бумаги, выпав, раскрылись, как приглашение.
Я смотрела на доказательства, грозившие исключением. А, может, еще чем-то похуже. Имена, платежные суммы, студенческие идентификационные номера. И еще хуже. Описание работы. Не так уж много. Замечания для Дина Хименеса. Английский и история для Шоны Уэлш. Это значило, что он имел дело не только с посещаемостью. Каким-то образом он имел отношение и к оценкам тоже.
У меня в желудке появился кислый привкус, я задержала дыхание. Я подняла бумаги, потому что они больше не имели значения. Я и так слишком много знала.
Всего было четыре листка – шесть имен я узнала, еще больше не узнавала. Что за черт? Как далеко все зашло? Он делает это и в других школах? Он сказал мне, что покончил с этим. Он утаил это от меня.
Ты тоже хранишь секреты.
Чувство вины кололо мне грудь, играло на ребрах. Это больно. Все больно.
Я перевернула страницу дрожащими пальцами. Не разлинованная бумага. Счет. В шапке был написан местный адрес Ортопедии Клервилля. Я просмотрела счет. Какая-то предварительная авторизация. Хирургическая предварительная авторизация. Спондилодез4 поясничного отдела позвоночника.
Я вспомнила, как мистер Рейнс боролся с трудностями. О тех двух неделях, когда он лежал в постели. Не работал. У него были проблемы со спиной, но я не знала об этом.
Я посмотрела на пункт ответственности пациента после оплаты страховки – $3,164. Я закрыла глаза и проглотила горькую правду. Я ничего не знала.
Это как гвоздь в крышку моего гроба. Как будто что-то ударило меня в самый центр груди.
Я положила бумаги туда, где я их нашла, и накрыла Менни одеялом. Я накрыла пледом и мистера Рейнса перед тем, как выйти на улицу. Дверь захлопнулась громче, чем я хотела, и я съежилась, надеясь, что не разбудила их. Я завела машину и сидела, не двигаясь с их подъездной дорожки. Я не знала, с чего мне начать.
Мой телефон показывал список сообщений, которые жгли мне глаза. Где я ошиблась с самого начала? Вот где я ошиблась. Прямо здесь.
Я была достаточно глупа, чтобы поверить, что все дело в справедливости и что я могу поступить правильно ради Стеллы. Но я никогда не была права насчет этого. Я притворялась, что я могу исправить что-то, что никогда не изменится.
Тейси заплатила цену. Я не могу позволить, чтобы это случилось снова.
Ник спросил меня, не боюсь ли я, что меня поймают. Я боялась. И до сих пор боюсь. Но еще больше я боялась, чем все может закончиться, если я не покончу с этим.
Мои пальцы залетали над клавиатурой телефона.
«Ты зашел слишком далеко. Мы должны закончить с этим».
Ответ пришел через пару мгновений.