В четвертом классе это были шпионы против ниндзя. То, что начиналось, как игра с выбором стороны, превратилось в клуб с входом по приглашениям. В четвертом классе это были места в задней части автобуса. К пятому дело дошло до выбора столиков за ланчем. Год за годом одни и те же ребята находили дорогу к вершине стратосферы нашего маленького городка, в то время как окружающие пытались понять, на каком же повороте они ошиблись. Я перестала задумываться об этом в первый год обучения. И за это мне нужно благодарить Кристен и ее специальное приглашение на вечеринку.
Я шла быстро, желая как можно больше увеличить дистанцию между нами. Через два шага мои ноги поскользнулись на траве. Я споткнулась, едва сумев удержаться на ногах. Моя сумка слетела с плеча и, естественно, расстегнулась. Падая, она перевернулась, а мои вещи разлетелись повсюду.
Никто не сказал ни слова. В седьмом классе это был бы знаменательный день – насмешки сыпались бы отовсюду. Теперь все считали, что выросли из подобного. Сейчас я просто ощущала на себе их взгляды. Я слышала тишину, за которой скрывались смех или еще хуже – жалость. Шорох шагов по траве дал мне знать о чьем-то приближении.
Ник. Он улыбался мне сверху вниз, но он был с правильной стороны линии с тех пор, как они начали ее рисовать, так что я ему не доверяла. Видимо, он прочитал это на моем лице, потому что дразнящая улыбка на его лице изменилась в нечто неуклюжее. Может быть, даже расстроенное.
Я лихорадочно собирала свои вещи, засовывая тетрадь, ключи и все остальное назад в сумку. Я даже не знала, все ли я собрала, но Ник был слишком близко. Я перекинула сумку через плечо и с удвоенной скоростью двинулась к парковке, отчаянно сожалея, что не выбрала другой путь или вообще не осталась в кровати.
Я никогда не была так рада видеть уникальные изгибы и углы своей старенькой Субару. Внутри машины наслаждение от солнца было еще лучше. Я впитывала тепло, со вздохом расслабившись в кресле.
Окей. Теперь осмотр повреждений. Я открыла зеркало на своем козырьке. Судя по тому, как проходил мой день, я вполне могла там увидеть женскую версию Кракена. Хотя в зеркале оказалась лишь я – длинные темные волосы, большие карие глаза. Мама говорит, что у меня наивный вид. А папа считает, что томный. Я же склоняюсь к версии, что у меня такой вид, словно я готова сию минуту расплакаться. Хотя ирония в том, что плачу я редко.
Я закрыла зеркало и опустила взгляд на сумку. Мне это не нравилось. Такое чувство, словно я сижу с потенциальным серийным убийцей Клервил Хай. Что гораздо более драматично, чем должно быть. Это всего лишь тетрадь. Может быть, кто-то просто так развлекается.
И все же меня съедало любопытство. Это глупо. Я должна узнать, кому принадлежит эта дурацкая вещь, чтобы суметь об этом забыть.
Я открыла обложку и обнаружила, что фотографии высыпались в мою сумку. Был виден уголок фотографии Анны, пустые глазницы превратили ее улыбку в нечто зловещее. Я засунула их назад в кармашек. Не думаю, что эти фотографии о чем-нибудь скажут мне. Или, может быть, я просто не хотела больше на них смотреть.
В любом случае, были другие обстоятельства, на которых можно было сфокусироваться. Например, все эти глупые имена. Или латынь, о которой я могла спросить у Хедли.
Я перелистала страницы до 2 ноября с никнеймом Шейна и инцидентом у входа. Ч.И.Ф. Я ничего о нем не знала, так что это может значить что угодно. Нужно найти что-то другое.
Я листала страницы в поисках других упоминаний. Единственное упоминание Ч.И.Ф. / Шейн – ругань посреди коридора, но меня там не было, я не могу это подтвердить. И это едва ли стоило новостей. Но здесь были и другие вещи, более страшные. Типа кретина, который показывает член новеньким, или какой-то Трики и его торговля непонятно чем.
По поводу этого у меня мелькнула мысль о Такере Смите. Народ здесь будет напиваться скорее в чьей-нибудь горячей ванне или, может, закурит косячок. Торговля препаратами на территории школы у нас это уже слишком.
Я просмотрела еще пару страниц, но вдруг остановилась на 12 октября.
Л.П. говорит, что изобьет Затвор, если она не заткнет свой рот.
Мои руки покрылись гусиной кожей. Это же я. Я и Менни. Я подвозила его в тот день. Утро было дерьмовым. Менни был не готов, когда я подъехала к нему, а затем по дороге в школу он сбросил бомбу, сказав, что он забрасывает свои планы насчет колледжа как минимум на год. Сказал мне, что не у всех есть жирный сберегательный фонд на обучение, как у меня.