Мой желудок сжался, а ее глаза заблестели. Ее невысказанные слова повисли между нами. Никаких деталей – ни имен, ни лиц. Но было темное пятно, выглядевшее, как насилие. И Джексон.
Я сделала шаг назад, но мне это не удалось. Совершенно не удалось.
— Джексон когда-нибудь...
Она бросила взгляд на дверь, поправляя сумочку на плече.
— Не со мной. Обо мне не волнуйся. Просто смотри, кто у тебя за спиной.
Менни ждал меня за дверьми уборной.
— Эй, что это, черт подери, происходит с Джексоном? Почему он так себя ведет?
— Просто проявляет свою типичную мерзопакостную сущность. Что я пропустила, пока была здесь?
— В основном крики Тейси с пеной изо рта. Она угрожала мне телесными повреждениями, если я не сделаю хорошие снимки на баскетболе в эту пятницу.
— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — Спросила я.
— Нет, все классно. Я сделаю это. Я просто устал от того, что Тейси из всего делает проблему.
— Может, мы могли бы сегодня поужинать.
Он опустил глаза.
— Вообще-то мне нужно кое-что сделать.
Например, подправить кое-какие записи?
Я сузила глаза. Он избегает меня. Это нехорошо, потому что теперь я знаю, что он от меня скрывает. Но я тоже кое-что утаиваю от него. Есть вещи, о которых мы должны поговорить. История с мстителем. И травма его отца.
— Ты взбесишься, если я скажу, что прямо сейчас ты не очень хочешь смотреть на меня?
Он ухмыльнулся.
— А я должен смотреть прямо тебе в глаза, как Ник?
— Менни, я знаю о твоем отце. — Я опустила глаза, чувствуя, что мое лицо пылает. — Я знаю об операции. И я знаю, что ты делаешь, чтобы заработать деньги.
— Откуда?
Ложь висела у меня на языке, сладкая как мед. Но я не могу. Больше нет.
— С той ночи, когда я приходила к тебе. Бумаги под твоим матрасом. — Меня передернуло, и я покачала головой. — Я просмотрела их. Хотя могла просто положить на место.
— Нет, ты и положила их на место. Но только после того, как хорошенько в них разобралась, я прав?
Я вздрогнула. Его голос был холодным. Очень холодным.
— Я не должна была смотреть.
— Так ты здесь из-за этого? Это об этом ты хотела поговорить? Ты хотела осудить меня, потому что узнала, что мой маленький побочный бизнес все еще процветает?
— Нет, это не так.
— Все именно так, как и выглядит, Пи. Ты хочешь знать, почему я продаю отметки и исправляю данные посещаемости? Ты действительно хочешь об этом знать?
— Я думала... что это из-за операции твоего папы.
— Ты думала, что все правильно поняла, да? А ты знала, что он потеряет работу, если не пойдет на эту операцию? Ранний выход на пенсию, вот как они это называют. И дело не в паре тысяч долларов. Дело в том, как нам выживать.
Меня словно ударили. Я не могла дышать.
— Менни. — Его имя слетело с моих губ. Я хотела все исправить. Я хотела рассказать ему обо всем остальном, но не могла. Все остальное казалось мелким и глупым. Если его отец потеряет работу... — Я хочу помочь. Позволь мне что-нибудь сделать.
— Ты можешь начать с того, что поверишь, что я сам могу справиться со своей жизнью.
— Это ничего не исправит.
— Доверие много чего исправляет, Пи. Я больше не рассчитываю на этот мир, — сказал Менни. — Я не могу себе этого позволить. Но я всегда верил тебе. Единственный раз я прошу, чтобы ты поверила мне.
Я не смогла придумать, что сказать в ответ, так что Менни просто ушел. Я просто стояла и смотрела, как он уходит, чувствуя при этом, как по колени увязаю в зыбучем песке.
Прозвенел звонок, мой телефон зажужжал, оповещая о сообщении, и я знала, что не хочу его читать. Это от него. В сообщении было вложенное изображение.
«9 вечера. Сегодня. Иначе я отправлю это».
Загрузилась фотография. И мое сердце рассыпалось.
Глава 21
Я свернулась на кровати и закрыла глаза, но это не помогало. Картинка словно была выжжена на задней части моих век, как это было на протяжении всего дня. Я уверена, что она там и останется. Это не слишком качественный снимок, но он передает сообщение тремя простыми фактами.
Факт первый: мой папа склоняется к окну незнакомой машины.
Факт второй: он улыбается, поглаживая рукой лицо водителя.
Факт третий: водитель – не моя мама.
Больше я не могу ничего сказать. Длинные светлые волосы. Худая рука. Это не моя мама. Определенно не моя мама.
Это уже довольно много, больше, чем я могу осознать, прежде чем отвернуться.
Стук в дверь отрывает меня от моих мыслей. Она приоткрывается до того, как я успеваю ответить, и показывается мамино лицо. Я засовываю телефон под свою ногу, чувствуя, как все складывается по местам.