- Ну, богатырь, как дела?
- Домой хочется.
- Сядьте-ка, я вас послушаю.
Он вытащил из кармана белую с золотым ободком трубку, прислонил к Тимкиной спине и, прищурив серые глаза, стал слушать.
Профессор прощупал у Тимки печень, заставил поднимать руки и ноги, стучал желтыми сухими пальцами по ребрам и весело сказал:
- Ну, богатырь, завтра поедешь домой.
Щурка заерзал под одеялом, кашлянул, но врачи не обратили на него внимания, и перешли к Петькиной кровати.
- Остаточные явления токсикоза, - тихо сказала Валентина Ивановна, - веселым не бывает. Ест мало, приходится купировать глюкозой, - и добавила что-то по латыни.
Профессор пощупал Петькины мышцы, оттянул веки, посмотрел в глаза.
- Все хорошо, только есть, молодой человек, надо побольше, а грустить ни к чему. Через недельку-полторы выпишем. - Он погладил Петьку по голове и встал.
Теперь Шурка не сомневался, что будут смотреть его. Он откинул одеяло, по-боевому выпятил грудь и прикрыл глаза. А когда их открыл - врачи уже шли за ширму, где лежала Таня.
Шурка понял: его выписывать не собираются, и решил действовать. Он заскрипел пружинами, громко прокашлялся и сказал:
- Скоро обед и я опять съем все без остатка. - Прислушался, из-за ширмы ни звука. Тогда он запел бравым голосом: - «Маленький синий платочек падал с опущенных плеч…» - И слегка стал присвистывать.
- Подметкин что-то неестественно себя ведет, - произнесла из-за ширмы Валентина Ивановна, - надо его подержать еще недельку.
Шурка испугался, отвернулся к стенке и сделал вид, что спит. В коридоре проскрипела каталка, обожженного танкиста везли на перевязку. Его танк подбили в Берлине, на подступах к рейхстагу.
Шурку тронули за плечо:
- Как жизнь, молодой человек?
- Спасибочки, хорошая.
- А то к стенке отвернулся, тоже какой-то угрюмый.
Шурка струсил, поэтому, когда профессор пощупал ему живот, нарочно захихикал.
- Что, щикотно?
- Просто я веселый человек. Я и песни пою.
- Слышал, голос у тебя отменный, но я думаю, что ты для хитрости пел.
Профессор расписался в Щуркиной истории болезни и встал. Врачи пошли к выходу. В дверях профессор, по-стариковски повернувшись всем телом, глухо произнес:
- Таня с Петей полечатся еще, а за вами, богатыри, завтра приедут родственники.
Тимка рывком сел на кровати:
- Таню с Петькой выпишите сейчас, чтоб мы вместе уехали. Моя мама просит в письме привезти их на Байкал.
Шурка выскочил из-под одеяла, подтянул полосатые штаны:
- Я им рыбу каждый день буду ловить!
Профессор улыбнулся:
- Я верю, что вы будете заботиться, но нельзя им сейчас без наших уколов. Через десять дней вас привезут на проверку, а обратно уедете вчетвером.
На следующее утро приехала тетя Оля, мама Тимки Булахова. В коридоре она уговаривала Валентину Ивановну отпустить с ней Таню и Петьку. Но лечащий врач закрыла дверь в палату и что-то сказала ей на ухо. Тимкина мама ответила громко:
- Ежели так, то, конечно, пускай милые лечатся.
Она зашла в палату, поцеловала Таню и Петьку, в угол за тумбочку просунула тугой узел.
- Одежду вам привезла.
В палату вбежали Тимка и Шурка. В новой одежде и подстриженные они показались Тане какими-то другими. На них были одинаковые голубые рубашки и куртки, сшитые из настоящего солдатского сукна. В таком одеянии они чувствовали себя неловко: у Шурки на лбу выступили капельки пота, а Тимка почему-то подкашливал в кулак и постоянно одергивал куртку.
Тетя Оля встала:
- Ну, пожалуй, поедем, выздоравливайте да ждите меня.
Шурка быстро обнял Таню, потом Петьку и, застеснявшись, выскочил в коридор. Тимка крепко пожал им руки и сказал:
- Через десять дней встретимся. Я к этому времени арбалет исправлю и сплету добрые морды. Сразу рыбу ловить пойдем. - У порога насупился. - Не скучайте и лекарства пейте.
Круглая луна смотрела в окне палаты. От ее света квадраты оконных стекол отражались на пустых кроватях Тимки и Шурки.
- Петька, о чем ты думаешь.
- Знаешь, Таня, может, мы на Байкал не поедем, а? Тимкиной маме и так живется плохо.
Заскрипели пружины, по-видимому, за ширмой Таня села:
- А куда нам, Петька, деться?
- Но к ним, Таня, тоже нельзя. Тетя Оля добрая, будет нам последнее отдавать, а сама… Помнишь, как было, когда моя бабушка умерла. Я думаю, Таня, что нам надо ехать в Краснокардонск. Ты будешь учиться в школе, а я пойду на военный завод работать…