- Студент, - сказал мне механик, - поднимитесь на палубу и снимите сетку с выхлопной трубы.
Когда я поднялся наверх, то, случайно обернувшись, увидел, что на корме идет какая-то драка. Я подумал, что на баржу напал медведь. Схватив пожарный топор, я бросился туда. Но было уже поздно. Начальник экспедиции П. А. Ельников лежал убитый, а Вогул, столкнув бочку в реку, швырнул туда револьвер начальника. Револьвер я видел еще до этого события. Он был марки «Бюри» шестизарядный, никелированный, с граненым стволом. Вогул меня не заметил и бросился в главный трюм. Только потом я понял, что там он перевернул бочки с горючим, потому что, выскочив оттуда, он в открытый люк бросил раскочегаренную курительную трубку. Над трюмом сразу поднялась огненная туча. Я ударил в рынду и бросился в каюту к капитану. Он лежал на полу. Штурвал и компас были в крови. И тут черед открытое окно я увидел Вогула, он скинул с себя меховую одежду. Спина его была в крови. Я метнул в него топор и попал в голову. Вогул плюхнулся в воду. Спасать кого-либо было бесполезно, потому что, оглянувшись, я увидел, как струи огня хлестали уже и из машинного отделения. Я понял, что горят топливные баки. Пламя ударило из всех щелей. Я спрыгнул в воду. Меня сразу же закрутило в воронках и понесло к порогам. Изо всех сил я греб к невидимому в темноте берегу и думал, что уже конец, когда рука моя машинально схватилась за железную цепь. Через секунду я уже качался на потухшем плавучем маяке. Метрах в трехстах от меня выше по течению жутким факелом догорала баржа. Она врезалась в подводные камни порога. Когда ветер дул в мою сторону, я слышал треск горевших досок и легкий звон еще не рухнувшего колокола. У меня помутилось сознание, и вместо того, чтобы думать о случившемся, о погибших людях, я сидел, зацепившись руками и ногами за колонку маяка и радовался - хорошо что колокол и язык к нему я привязал в свое время цинковой проволокой. На рассвете остов баржи рухнул. Тучи светящихся мух взвились в небо. Последний раз донесся звон колокола. Я тоже попрощался с ним. Тут мимо меня плыл форштевень баржи - толстый обгоревший брус. Не помню как, но я оказался на нем. Меня вынесло на отмель. Я выполз на берег и окончательно потерял сознание. Когда я очнулся, одежда на мне почти высохла. Я выбрался на звериную тропку и пошел в поселок Шалаганово. Шел медленно, осторожно, потому что мне казалось, что меня преследует Вогул. В Шалаганове, все еще боясь Вогула, я заполз прямо в дом к околоточному. Он не велел мне никому говорить о случившемся, чтоб пославшие Вогула люди не знали, что с баржи есть спасенные. Ночью он провез меня на лодке в город. Проплывая охотничьи стойбища, он клал меня на дно лодки и накрывал шубой. В городе меня доставили на крытом фургоне прямо в управление жандармерии…
Ниже на листке, видимо, совсем недавно была сделана приписка тоже рукой Самоволина.
Ровно месяц я прожил в управлении, не выходя на улицу. Розыск злоумышленников велся усиленно, но результатов не дал. Купец Хаменов и его брат Порошин, при выяснениях сообщили, что они оба не рекомендовали брать в экспедицию Вогула. Их показания подтвердили шесть приказчиков, и дали Вогулу самые плохие характеристики. По приказу Москвы организовали группу поиска бочки с документами. В экспедицию включили меня. Но весь мир, оказывается, сидел на пороховом погребе. Началась война. Российской империи стало не до пропавшей экспедиции. Группа поиска распалась. С тех пор я дважды пробирался к месту гибели баржи. Осматривая камни, пороги и отмели, находил мелкие детали от баржи, но бочки с документами нигде не было. Унести далеко такую тяжесть не могло, она где-то затонула, и неизвестный третий вариант теперь стал вечной тайной. По моим расчетам, учитывая силу течения, ее нужно искать на дне правого рукава от острова Волчьего до скалы Кочерга Дьявола (в скобках стояло: смотри схему номер 27). Место гибели баржи я назвал «говорящий колокол», потому что с тех пор я каждую ночь слышу его прощальный голос. И врачи вылечить меня от этого не могут. Говорят, что у меня подсознательное пристрастие к колоколам…
Таня вскочила на ноги:
- Петька, мы же по той скале шли, помнишь, Колесников назвал Кочерга Дьявола.
- Давай, Таня, туда сбегаем.
- А обед, Петька? Геологи придут.
- Мы только туда и обратно. Сверим со схемой, может, Самоволин все-таки про другое место пишет.