Вдруг круглолицый седой японец отстал от толпы и подбежал к газетному киоску, заглянул в окошечко:
- Пожалуйста, газета, - желтым пальцем он ткнул в «Красную звезду» и подал советский рубль. Пока киоскерша, наклонясь, отсчитала сдачу, японец, быстро вращая головой, тихо спросил у Тани:
- Как звадь дад-дю?
Таня отлично сделала настороженный вид:
- А вам зачем?
- Очон нужно. Скажи, а? - лицо японца расплылось в слащавой улыбке, из-под губ вылезли широкие зубы, шрам на щеке изогнулся.
Таня поняла: больше тянуть нельзя. Чуть подалась к японцу и прошептала:
- Гарновский Георгий Николаевич, - затем дипломатично покосилась на газетный киоск.
- Ничего, ничего, - сказал японец, - кушать маро-маро пойдем. - Он взял сдачу и чуть ли не вприпрыжку побежал догонять «гостей».
- Черт его знает, что такое, - проворчал Петька.
Колесников сложил газету, засунул ее в карман.
- Спокойно, друзья. Нас пригласили пообедать. Связист осторожничает. Пойдемте.
Они прошли в гостиницу. В левом углу вестибюля белый горбоносый бизнесмен налаживал прическу. У его ног стоял тот же огромный портфель из крокодиловой кожи. На вошедших он не оглянулся. Он и так видел их в зеркало. Уложив волосы в скобку, он оглядел вестибюль гостиницы. Когда проходил мимо группы «Подмена», то сказал по-английски, как будто сам себе:
- Пойдем в ресторан.
Колесников мгновенно разделся. Пальто, шляпу и перчатки подал вахтеру. Опершись на трость, взял чемодан и чинно пошел по коридору.
- Дети, поднимитесь в номер потом…
Он сделал ударение на слове «потом».
Петька с Таней, немного потолкавшись в пустом вестибюле, вышли на улицу. Вечерний ветер был влажен. На кораблях, стоящих на рейде, манящими звездочками горели сигнальные огоньки. Над портом полыхали лучи прожекторов. Там шла работа. Как заведенные бесконечно кланялись стрелы кранов большой грузоподъемности. Надрываясь, скрипели лебедки.
Временами ветерок доносил команды рабочих докеров:
- Майна. Майна помалу. Стоп. Вира.
- Где ваш номер, господин Гарновский? - спросил по-английски Джем Уайд,
- На третьем этаже,
- Пойдемте туда.
- Может, лучше здесь? - Колесников кивнул на дверь туалета.
- Вы очень пугливы, Гарновский.
- Поэтому я и живой.
Джем не ответил. В номере он спросил:
- Что у вас там?
- Документы пропавшей экспедиции.
- Хорошо, очень хорошо. А нынешняя информация?
Колесников постучал пальцем по виску - все здесь.
- Прекрасно. Мы решили взять вас, мистер Гарновский, с собой. Как вы на это смотрите?
- Рискованно. Могут поймать. Или, как русские говорят, засечь.
- Русским сейчас не до этого. Они пьянеют от победы и голода. А мы, зная психологию, пользуемся моментом,
- Но осторожность не помешает.
- Вы очень и очень запуганы, Гарновский, и не чувствуете политическую ситуацию. Мы их союзники по прошедшей войне, а русские доверчивы к своим друзьям. Сегодня вы будете на корабле. - Он распахнул свой необъятный портфель. - Быстро перекладывайте сюда, Бросая опытный взгляд на пачки документов пропавшей экспедиции, шпион прищелкивал пальцами: - Хорошо, очень хорошо. Вас ждут награды. Вас ждет приглашение в Белый дом, там вручат вам награды вашего отца, забыл его фамилию. - Холодные глаза уставились на Колесникова,
«Дешевая проверка», - подумал Колесников и,улыбнувшись, шепотом сказал:
- Мои родители свои фамилии соединили. Гарновский-Хаменов был папа.
Джем щелкнул пальцами.
- Да, да, господин Хаменов, кажется, он сердечно любил… - Опять защелкал пальцами, как бы призывая Колесникова подсказывать.
- Никого мой папа не любил, кроме моей матушки, нелепо погибшей во время прогулки на Байкале. - Колесников изобразил на лице скорбь, но длинные его руки быстро и четко перекладывали документы в портфель Джема.
- Простите, мистер Гарновский, вашу матушку звали, кажется, Людмила Федосеевна?
- Вы запамятовали, - ответил Колесников, - и из фамилии сделали отчество. Федосеева Людмила была моим юношеским увлечением. И давайте быстрей уйдем отсюда, а то вместо спасительного корабля я могу оказаться в НКВД, ведь могут сейчас вернуться дети.
- Они вас хорошо знают?
- Сироты, живут без родителей. Взял их на зиму к себе до следующего полевого сезона.
- Прекрасно, мистер Гарновский. После ресторана мы с вами - только трость придется оставить - пойдем на пирс.
Джем кратко, по-военному, изложил план попадания Колесникова на корабль «Марука сан». С тяжелым портфелем он остановился в дверях:
- Через четверть часа спускайтесь в ресторан и подсаживайтесь к нам. О, чуть не забыл. - Из кармана он вытащил две маленькие шоколадки без обертки. - Угостите детей и сразу уложите спать.