— Это я шумлю, народ, не надо так за меня переживать! — помахал я им руками.
Ши с облегчением вздохнула и убрала клинки в ножны. А вот Леха со злостью сплюнул под ноги, убирая за спину свою двуручную бандуру, и что-то злобно проворчал себе под нос. Из-за растояния, разделявшего нас, я не расслышал, что именно, но уверен, что точно не признания в любви.
— Ну ладно, Леха, не ворчи! — произнес я, приближаясь к своим спутникам. — Хочешь, я тебе песенку спою?
— Нет. — проворчал он в ответ, развернулся и пошел обратно к лагерю.
— А я спою! Слушай! — крикнул я ему вдогонку.
Я люблюууу, тебя, Лëоооох, что само по себе очень странно!
Я люблюууу, тебя, Лëоооох, я люблю тебя неперестанно!
Вооооот уж звëооооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!
Я люблюууу, тебя, Лëооооох, и хочу, чтобы… бабой ты стала!
Леха сделал *рукалицо* и, успокоительно вздохнув и выдохнув, молча продолжил свой путь.
— Хи-хи-хи-хи-хи! — раздался писклявый смех молодого Гартаила, оседлавшего левое плечо валькирии. — А можешь и про меня спеть?
— Хм… щас попробую.
Я люблюууу, тебя, Гар! Что само по себе извращение!
Я люблюууу, тебя, Гар! Но при тусклом, ночном, освещеньи!
Вот уж звëооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!
Я люблюууу, тебя, Гар! И хочу, чтоб на тЕбя не встало!
— Ихи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи! — залился писклявым смехом дракончик до такой степени, что чуть не свалился с плеча застывшей изваянием валькирии. — Какой замечательное чувство! Я одновременно хочу смеяться и убить тебя, жрец! Хи-хи-хи-хи-хи!
— Привыкай, это теперь так часто будет. — ответил я ему. — Ну что, идем в лагерь? Там, наверное, уже ужин стынет?
Шииран молча кивнула и, развернувшись, последовала за Лехой.
— Кстати! Про тебя ж не спел еще! — воскликнул я, догоняя воительницу.
Ши вздрогнула, но продолжила свое шествие.
Я люблюууу, тебя, Ши! Для меня ты, как майская роза!
Я люблюууу, тебя, Ши! В самых разных, изысканных позах!
Вот уж звëооооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!
Я люблюуууу, тебя Шииии! И хочу! Чтобы!.. ЛЕХОЙ ты сталаААААААААААААААААААА!!!!
Заорал я уже от того, что валькирия схватила меня рукой за шею и отправила в полет по широкой дуге в сторону озера. Пролетая над стоянкой, я успел показать средний палец Лехе, прежде чем плюхнуться в воду. Вода, кстати, была не сильно холодной. Однако купаться в кожанном прикиде отборного металлиста — ну такое себе. Особенно, гадить от страха в штаны при этом, различая в темноте воды силуэт какой-то неебического размера хуйни, которая плывет явно по твою душу. Это потом уже, сикнув от страха, я допер, что это Гуля была. Ну, как — потом. Когда она меня вытащила из воды и стряхнула у костра. И выплюнула из своей чемоданообразной пасти десяток раков. Вот тут я не пожалел, что облачен в плотную кожаную одежду. Раки были прям омары. Раза в два больше наших, земных, и клешни пропорционально еще больше раза в полтора. Итого… клешни были раза в три больше, чем у привычной нам пивной закуски, и если бы вон тот гад сумел бы осуществить задуманное, то пел бы я как Витас на всю округу, отгоняя ультразвуком всех комаров и мошек.
— О, Лех! Собери раков во что-нибудь! Щас уху доедим и моих тиммейтов варить будем! — попросил я нахохлившегося ерпарха.
Леха в ответ тоже показал мне фак под недоуменный взгляд уже добравшейся до стоянки Шииран. Даже в тусклом свете костра было видно, как она начала краснеть. Я в ответ показал Лехе сразу два фака и, доламывая психику валькирии, потыкал одним факом в другой. Единственным, кто все это оценил, оказался дракошка, от смеха таки свалившийся с плеча. Но на землю он не грохнулся, а, перевернувшись в воздухе, спланировал аки коршун и, подхватив рака, порхнул поближе к огню. Рак пытался отмахиваться клешнями и даже перехватил одной шею Гартаила, но тот изогнулся, уперся лапами в спину членистоногому и, резко рванув головой, оторвал бедному раку конечность, заодно проламывая ему панцирь.
Я же скинул куртку и, покидав в нее негодующих по этому поводу ползучих закусок, спешно удирающих в сторону мокрой родины, завязал ее рукавами в узел. А вот без куртки уже было не очень. В мокрой майке, в горном лесу, под легким потоком ветра. Короче, я врубил творящую ульту и превратил воду в воздух.