Минимализм, однако!
Умыв морду и сполоснув прохладной водой рот, грустно вздохнул по творящей ульте Вакха. С ней зубы чистить не нужно было, всю грязь и запах можно было силой мысли растворить. А потом закинуться парой сотворенных подушечек орбита с диролом. Хоть мятных, хоть со вкусом бекона и соленых огурчиков. Главное — фантазия! Нет, однозначно, нужно возвращать себе эту способность, пусть для этого даже нужно стать шаман кингом!
— Ну, куда там идти, кого куда нагибать? — решительно хлопнул я в ладоши, потерев их, поднявшись из санузла в столовую.
— Какой тролль тебя укусил? — желчно усмехнулся Леха. — Вниз еле плелся, а сейчас вылетел и рвешься в бой, как берсерк.
— Да вот заебало то, каким ты ядовитым стал, как в тебя владыка Люцик вселился. — дернул я щекой. — Лучше уж прежнего вспыльчивого зануду-археролога вернуть, пока ты нас тут по пентаграммам не развешал и суккуб не натравил. Хотя и неплохо было бы. Гуал, веди нас на экскурсию!
С этими словами я вышел из дома вслед за молча кивнувшим и так же молча вылетевшим прямо через стену духом, оставив задумавшегося ерпарха со всей компанией за столом. Догонят, не маленькие.
— Зря ты с ним так. — глядя в небо, произнес догнавший меня Гарик, так и не сменивший эльфячьего облика. — Мана Лйутсфэуза тяжелая, он еще неплохо держится, на самом таки деле.
— Держится он, может, и неплохо. — ответил я, крутя головой по сторонам, любуясь городом и стараясь не терять Гуала из виду. — Плохо, что он в принципе от этих всех владык их характер перенимает.
— А ты не думал, почему Мардукор именно его взял в ряды своих жрецов? — несмотря на то, что повернут я был к Гарику затылком, взгляд его я почувствовал даже волосами. — В этом мире три миллиарда разумных, и всего двенадцать ерпархов на всю планету.
И замолчал. Тем временем нас догнали остальные участники моей группы поддержки и молча присоединились к шествию. А я попытался подумать над заданным мне вопросом.
— Сдаюсь, Гарик. — поднял я руки. — Почему он его выбрал?
— Твердость характера. Верность своим принципам. Готовность к самопожертвованию ради общего блага. — перечислил эльфоящер. — Эти черты личности особенно ценятся богом войны. Потому что это его собственные главные черты личности.
— Самопожертвование? — саркастично поднял я бровь. — Мардукор?
— Представь себе. — серьезно кивнул Гарик и ТАК посмотрел мне в глаза, что у меня, кажется, душа зачесалась. — Ты даже не представляешь, сколько раз он погибал ради тех, кто доверился ему. И даже сейчас, вместо побега под другие звезды, он пошел на создание херпарха, зная, что это может быть его последний подвиг ради тех, кого может спасти его гибель. И твой земляк тоже пойдет до конца. Пойдет на все, чтобы выполнить свой долг, кем бы ни был его покровитель сейчас. А слова… Слова — пустой звук, если это не слова заклинания.
Остаток пути мы прошли в тишине. Каждый молчал о своем. Пока не достигли стадиона.
— Вот это дааа!.. — восхищенно произнес Нуагап, схватившись обеими руками за волосы. На голове. На своей.
— Точнее и не скажешь! — погладил бороду Горнбрад.
— Впечатляет. — уважительно покивал Гартаил.
Остальные просто стояли, открыв рты и осматривая стадионище. Я, конечно, рта не раскрывал, но тоже был впечатлен. Бывал я на стадионе в своем областном центре, школьником еще, дед меня возил на местный чемпионатик по футболу. Не то, чтобы мы были фанатами местных пинателей по мячу… Просто у деда одноклассник был тренером команды не то из Иркутска, не то из Якутска, вот он и рванул, с другом детства повидаться.
Так вот. Наш стадион был личинкой этого строения. Высотой с пятнадцатиэтажку, плюс-минус, да в длину метров триста. Впечатляет то, что постройке дохрениллион лет. Вот что значит — строят навека!
— А во времена постройки стадиона тут как с техникой было? — ляпнул я, не зная, что сказать.
— Если ты про тяжелую строительную технику типа подъемных кранов и прочих бульдозеров, то нет, такого не было. — ответил Леха, так и не выйдя из задумчиво-грустного состояния. — Строили в те времена с помощью магии и рабской рабочей силы. И да, постройка для тех времен была чудом света.
— Да, раньше у нас проходили мировые и даже межмировые спортивные соревнования! — с гордо-ностальгическими нотками в голосе рядом возник Щуща. — Стадион может вместить сто тысяч человек, а если потесниться и добавить воздушные трибуны — то и все двести!
— Это как — воздушные трибуны? — не понял я.