Хони, понятное дело, не отозвалась, попросту не поняв.
— Эт-с, как тебя, Хлюня, — снова попробовал Пилтор. — Да выйди уже сюда.
— Слушаю, капитан, — Хони материализовалась радом с креслом.
Пилтор, наверное, выпрыгнул бы из кресла, если бы не был закреплен в нем противоперегрузочной системой. С минуту он недоверчиво рассматривал голограмму.
— Ты гибкая? — спросил, наконец, владелец яхты.
— Вопрос не корректен, — ответила Хони. — Я не отношусь ни к одному из четырех ласьенских подвидовых групп. Данное визуальное воплощение лишь одно из многих, проработанных мной за период эксплуатации ласьенскими пилотами.
— Красивая, — похвалил Пилтор. — Только почему такая малявка?
— Рост воплощения не имеет значения, — ответила Хони. — Я могу пересчитать эту модель под необходимый рост или сменить на какую-нибудь иную проработанную модель любого подвида. Что бы Вы хотели, капитан?
— Ну какую-нибудь такую кралю, — Пилтор подвигал кистями. — Повыше и того, покруглее.
Гибкая в поношенном комбинезоне растаяла, а с другой стороны ласьенского экрана вышла совершенно так же одетая представительница сильной гибкости примерно на полторы головы выше прежней Хони и прилично покруглее в районе интересных для ласьенов мест.
— Такая модель удовлетворяет требованиям капитана? — спросил МИ.
— Вот демон тебя в ребро, — быстро обернулся Пилтор. — А ничего такая сигочка. Повернись.
Хони повернулась, немного прошлась, слегка покачивая бедрами, грациозно потянулась и, выгнувшись, наклонилась.
— Годится, — глаза Пилтора расширились.
— Сменить звуковое опознавание? — спросил МИ.
— Что? — не понял Пилтор.
— Имя, — уточнил МИ.
— Хони… — задумался хозяин яхты. — Нет, нормально звучит. Пусть останется. Кстати, ты кого больше будешь слушаться меня или её?
— Хони, говори, что его, — подсказал я. — Он будет твоим капитаном и фактическим владельцем яхты по букве закона, я же просто помогу тебе прийти в себя, насколько это возможно.
— Капитан имеет главный приоритет, после владельца яхты, — ответила послушно Хони. — Вы являетесь и тем и другим. Техник просто получил с Вашего разрешения доступ к кораблю на время осмотра и возможного ремонта.
— Я разрешил? — удивился Пилтор.
— У меня есть протокол записи, — спокойно подтвердила Хони. — Я пишу все происшествия на борту корабля в пределах одного стандартного года Трайденса, затем запись стирается. Это требование предыдущего владельца. Изменить условия протоколирования?
— Нет. Ничего не надо, — отмахнулся Пилтор. — Пусть пока так. А что сейчас делает техник?
— Заканчивает тест оборудования, — ответила Хони. — Скоро приступим к тестовому прыжку.
— А ты действительно умеешь штурманить? — спросил Пилтор.
— Я имею такую возможность, по крайней мере, короткие прыжки опасности не представляют, достоверность мной оценивается до калибровки в четыре пятых, — не стала откровенно врать Хони. — После калибровки и пробных трех прыжков можно будет определенно утверждать о повышении достоверности до предела семидесяти от ста, после десяти прыжков — до девяноста от ста. С количеством прыжков достоверность приблизится к полной единице.
— Это что за муть? — спросил Пилтор. — Что за достоверность, чего достоверность?
— Точность выхода в заданную перед началом прыжка точку, — ответила Хони.
— А ты не потеряешься там вообще? — подозрительно спросил Пилтор. — Говорят, что такое бывает.
— Вероятность ошибки выхода в изначальное измерение при глубине погружения до пятого уровня сейчас три доли на миллион, после калибровки уменьшится на два порядка, — пояснила Хони. — Я практически не могу заблудиться при таких условиях погружения. Двигатель прокола помнит свое реальное пространство, он привык тут жить, так что при погружении до пятого уровня он может заблудиться только теоретически.
— Он живой? — удивился Пилтор.
— Квазиживые и живые компоненты яхты составляют восемьдесят шесть долей от сотни, — сообщила Хони. — Все структуры находятся в хорошем состоянии, регенерация не требуется.
— Они что, еще и лечиться могут? — удивился хозяин яхты.
— Восстановление некритических повреждений заложено в программу корабля, — ответила Хони. — Но я смогу восстановить только эти структуры. Чуждые мне элементы восстановлению не подлежат, только замене.
— Карашах! — удивился Пилтор. — Демоны космоса, что еще ты имеешь в рукаве?
— Прошу уточнить запрос, — сказала Хони.