Практически час наблюдения не выявил в системе планет-спутников и орбитальных станций какой-либо активности. Полное молчание царило на всех доступных связи диапазонах, не наблюдалось даже характерных при связи помех, паразитных излучений или оптических эффектов.
— Похоже на то, что ребята промышляют черной археологией, — предположил я, — нашли заброшенные станции и дербанят помаленьку аппаратуру или еще какие ресурсы.
— Может, мы встретили благородных пиратов, — предложил Саныч, — ты сам рассказывал, что здесь это вполне престижная профессия. Ребята нашли пустующие помещения и скирдуют там награбленное.
— Вполне возможно, — согласился я, — только сильно далеко от возможных пунктов сбыта. Хотя, возможно, ребятам просто нужно место для зализывания ран и отдыха в тишине. Найти эти станции без толстого намека стало бы весьма непросто. С другой стороны, было бы логично предположить некоторую активность в логове людей с большой дороги, редко они отличаются железной дисциплиной.
— Вполне возможно, что они обосновались на какой-то пока не обнаруженной нами базе, — подал Саныч мысль, — подождем, посмотрим, куда ребята отправятся.
Корабли действительно обосновались у необнаруженного нами объекта, который в отличие от геостационарных станций на орбитах малых планет кружил на орбите самой планеты-гиганта. Располагалась станция довольно близко к кольцам и, скорее всего, находилась там для координации разработки астероидов. То, что это не логово пиратов сразу стало понятно по схеме размещения кораблей. Вместо того чтобы зайти на базу всеми четырьмя кораблями, три из них повисли вокруг, охватив максимальный объем наблюдения за окружающим пространством, и всего один вошел в ангар станции через разбитые шлюзовые створки, но расположился у самого выхода.
— Ладно, все понятно, — разочарованно выдал Саныч, — обычные мародеры. Пошли, что ли? Осмотрим одну из станций у спутников, а то давно уже пора размяться.
— Давай-ка посмотрим, что дальше будет, — осадил я Саныча, — тебе не кажется странным, что ребята заняли такую невыгодную позицию? Если они живут поборами брошенных станций, то делать это силами одного экипажа, при наличии четырех — верх расточительности. Не думаю, что они поступают так из соображений основательной неспешности.
— Да элементарно, Ватсон, опасаются конкурентов, — хмыкнул Саныч. — Скорее всего, место пользуется успехом не только у этой четверки.
— Я бы подвесил для обзора местности один, ну как параноидальный максимум, два корабля, — задумчиво пояснил я, — даже если кто-то еще враждебный полезет к этой станции, обнаружить его можно на дальних подходах к ней, времени и уйти без боя, и подготовиться к нему будет больше, чем достаточно. Такая расстановка сил, на мой взгляд, нужна для того, чтобы какое-то время сдержать внезапную атаку подкравшегося на дистанцию огня противника, пока четвертый корабль покинет станцию.
— Кого же они могут опасаться? — удивился Саныч, — сам же говорил, что незаметно подойти тут крайне сложно.
— Хотелось бы знать, Саныч, хотелось бы видеть предмет опасений этих добытчиков, — прошептал я, — так что сидим спокойно на положенных анатомией местах и наблюдаем за обстановкой. Чтобы вынести со станции все барахло им нужно год трудиться, не покладая рук, так что на твою долю, Саныч, на все сто процентов останется.
— Останется, как же, — пробурчал Саныч, — дырка от бублика останется, а все самое ценное вынесут.
— Мы не за ценностями здесь, крохобор, — напомнил я.
— Ну, тогда самое интересное сопрут, — нашелся Саныч.
— Дорогой друг, все самое интересное для нас на комплексе около Маятника я нашел в комнате с мусором, — поставил я точку, — и если бы я его, это интересное, оттуда не достал, его могли бы попросту выкинуть в утилизатор.
После трех часов скучных наблюдений Саныч, помянув любителей копаться в мусоре, вывалился из системы разведчика и пошел в ванную пить пиво — выдавать ему что-то крепче я предусмотрительно запретил. В чем-то я ему завидовал, потому что наблюдать оказалось особенно-то и не за чем. Тёмная красота вселенной, конечно, не переставала меня удивлять, но ощущения как-то слегка поугасли с момента моего первого выхода в космос.
Корабли старателей висели около станции, периодически меняя позиции, местная звезда светила, а астероиды мерцали. Оставив все на откуп Светлане, я погонял врагов на симуляторе истребителя, попетлял на нем же в виртуальном поясе астероидов и совсем уже было созрел к выходу из системы, как события резко изменились самостоятельно. Во весь фонарь моего виртуального истребителя вывалилась мерцающая красным надпись «АВАРИЙНЫЙ СБРОС ПИЛОТА». Поняв намек, я вернулся в систему управления кораблем.