— Это живое или нет? — удивленно произнес я, проведя рукой по поверхности, — можешь ее запустить? Нет, лучше не надо, кто его знает, что в ней заложено.
— Скорее всего, это тоже симбиозное создание с элементами вживленных аппаратурных блоков, — сказала Светлана, — настоящий киборг. Запустить ее я не смогу, мне и последовательность открытия чисто случайно попалась, во время открытия саркофага прошел запрос, на единственный из которых пришел отклик. И вообще, давай-ка все тут вернем на место, пока Марзаяц не вспомнил о тебе, он опять активировал что-то из своих штучек, но пока сидит на месте. Когда вы отсюда слиняете, мы с Санычем заберем и саркофаг и этого киборга и еще кое-что с этажей для изучения.
Времени у нас хватило с лихвой, как оказалось, Марзаяц нашел при прошлом обследовании подвалов довольно много фиолетовых и красных книг и теперь, слегка вздремнув, решил отделить зерна от плевел. Сидя прямо на полу, он бегло просматривал фиолетовые книги. Я сильно удивился его спокойствию, мне показалось, что наши манипуляции с контейнерами должны были разбудить даже давным-давно почивших в вечности хозяев этого подземелья.
— Уважаемый, — начал несмело я, — ничего не нарушало твой покой?
— Нет, — Марзаяц комично почесал верхний край уха, не отрываясь от просмотра книги, — в развалинах часто присутствуют различные звуки, иногда они вызваны напряжением психики. Расслабься, с опытом это пройдет.
— Ты, как я вижу, искатель со стажем, — усмехнулся я.
— Это не самая большая и не самая богатая моя находка, — спокойно ответил Марзаяц, откинув в сторону очередную книгу, — что там тебе послышалось или привиделось?
— Звуки, скрежет, показалось, что кусок стены исчез, потом встал на место, — честно описал я часть сопутствующих нашим экспериментам эффектов, — что-то мерцало, но когда я подкрался, исчезло.
— Скорее всего, просто устал от закрытого пространства, — Марзаяц взял следующую книгу, — думаю, что завтра закончим уже, хотя, можешь выйти наружу и там прогуляться.
— Может, это что-то из старых времен сработало? — спросил я.
— Вряд ли, — промычал Марзаяц, — я за все время осмотра не увидел ни одной ловушки, ты же не кодировщик, что ж там могло случиться-то? И вообще, чего ты полез туда, позвал бы меня, если что-то необычное увидел. Иди, давай, сын порока, не мешай.
Следующий день, как и предполагал Марзаяц, оказался последним. Я пробежался по нескольким помещениям, на первом подземном этаже вообще осталось мало чего интересного для Марзайца, видимо, там раньше располагались или жилые комнаты или какие-нибудь тренировочные помещения. Книг тут встречалось совсем мало, зато отыскалось много всяких мелочей, скорее всего, бывших предметами обихода. Много нашлось предметов, которые Марзаяц относил к понятию «лямзиков», некоторые из них мне откровенно понравились, как абстрактная скульптура.
Я сидел у проделанного нами прохода, когда из мрака подземелий показался слишком уж счастливый Марзаяц. Присев недалеко от меня, он вытащил вещицу, похожую на бухгалтерский калькулятор или недоделанный нетбук и увлеченно начал ее изучение. На вещице оказалось много сенсорных и еще больше голографических кнопок и панелек, манипулирование которыми рождало то узоры, то матрицы из надписей, то взрыв красок, иногда схемы. Часто устройство выдавало сигналы цветом, лично у меня ассоциирующиеся с чьим-то возмущением, но Марзайца они откровенно веселили.
— Что это? — спросил я.
— Оно тебе надо? — ответил мой патрон, — это к железкам никак не относится. А вот кодировщику эта вещица может оказаться очень полезной, хотя, я, пожалуй, многое и так знаю. Вообще-то, нужен опыт обращения с ней, возможно, тут есть вещи не только для операторской молоди.
— Справочник или свод элементарных правил, — предположил я, — база данных простейших функций тоже может быть, а может, алгоритмы и готовые блоки программ.
— Ты откуда такие слова знаешь-то? — искренне удивился Марзаяц, подозрительно глянув на меня.
— Да видел в одной лавке, как продавец похожую вещицу нахваливал, — соврал я, — там такие слова и говорили, я запомнил, думал что-то из умных ругательств операторских.
— Ну ты даешь, сын пахаря, — упал на спину Марзаяц, забившись в конвульсиях, — давно меня так не веселили. А ведь в среде любителей чистого от мыслей железа такие слова, пожалуй, и сойдут за изысканные ругательства. Вот попробуй на ком-нибудь «полусимметричный сходящийся керозанц».