— Римас, зачем ты столько пойла набрал? — спросил Стас. — Мы ж с тобой за рулем. А девочки вряд ли будут пить водку или глушить вискарь.
— Нормально, — сказал Мажонас, развязывая тючок с разнокалиберными патронами. — Запас карман не тянет.
Стас закурил, присел на корточки и стал разглядывать арсенал оружия, разложенный на куске перепачканного оружейной смазкой брезента.
Здесь лежали уже знакомые ему "стечкин" и "макар", происхождение которых, равно как и всего прочего оружия, знал один лишь Мажонас. Отдельно, завернутый в промасленную бумагу и тряпицу, хранился немецкий "ППК", из которого Стасу однажды уже довелось стрелять. Римас передал Стасу запасные обоймы к "АПС" — длинную и к "ПМ", покороче; Стас, вздохнув, хотя и нехотя, но ловко стал вщелкивать в "запаски" патроны…
Мажонас поочередно развернул еще два свертка, размерами поболее тех, в которых хранились пистолеты. В одном из них хранился "АКС" со складным прикладом и отдельно обойма к нему, в другом советский "ППШ" времен Отечественной, причем этот "антиквариат", как однажды имел возможность Стас убедиться в деле, был полностью исправен и "шил", как швейная машинка фирмы "Зингер" (к нему, правда, вместо расколотого был вырезан новый приклад).
— Ты что, Слон, охренел? — мрачно поинтересовался Нестеров. — Куда столько оружия набираешь?
— В "Форде" я оборудовал две надежные "нычки", — сказал Мажонас, набивая патронами кругляш к "ППШ". — Стволы заныкаю в эти тайники.
— А если кто-то обнаружит эти твои "заначки"?
— Исключено! Если только разрезать фургон на несколько частей.
— Слон, ты маньяк, в натуре, — наблюдая за его приготовлениями, сказал Стас. — Автоматы с собой брать не будем! "Вальтер" тоже не бери… Возьмешь эту бандуру, — он показал на тяжелый двадцатизарядный "стечкин", — да и то для себя. А мне, если вдруг возникнет нужда, хватит и одного "макарова".
Римас, усердно сопя, продолжал уперто делать свое дело, снаряжая магазины к "калашу" и музейному "ППШ".
— Только два ствола с собой возьмешь! — Стас тоже решил проявить характер. — "АПС" и "макарова"! На своем заряженном "Форде" будешь в эти дни ездить отдельно, понял?!
— А че тут непонятного, — буркнул Мажонас. — Потом сам еще мне спасибо скажешь.
— Ты бы еще пулемет с собой отсюда захватил…
— Пулемет, говоришь? — Слон на короткое время прервал свое занятие. — А что… это идея!
— Ну чисто маньяк! — Стас от досады едва не сплюнул себе под ноги. — Просто помешан на этих игрушках…
Махнув на партнера рукой, он вышел из сарая на свежий воздух. На землю опустились сумерки; невдалеке, метрах в пятидесяти, сразу за штакетником и проселочной дорогой темнела полоса подлеска; а чуть далее, за бывшими вырубками, начинался густой лиственный лес, кажущийся сейчас, в чернильных сумерках, сплошной черной стеной.
Шагах в двадцати слева от сарая теплилось единственное окошко бани, прорубленное из предбанника, где имелись стол и скамьи и где можно было после парной оттянуться пивком или — по настроению — чем-нибудь покрепче.
Оттуда, со стороны бани, приятно попахивало дымком…
Стас собирался уже пройти в дом, как вдруг услышал какой-то шум, а вслед заметил мужской силуэт, показавшийся в этот момент из-за сарая.
Заметив одиноко стоящего Стаса, к нему быстрой трусцой направился тот самый косматый мужик, который жил на хуторе у Онуте. Еще толком не отдышавшись, он дернул Нестерова за рукав куртки и показал рукой то ли на проселок, которым они сюда добирались, то ли на темнеющий невдалеке лес.
— Тебе чего, Вирас? — чуточку удивленно спросил Стас. — Что это ты разбегался?
Тот опять дернул его за рукав, посильнее, чем в первый раз, и вновь сделал такой жест, как будто хочет ему что-то показать или обратить на что-то его внимание.
По правде говоря, Вирас был человек со странностями. Да еще вдобавок, немой. Поди догадайся, что у такого творится в душе и что именно он хочет тебе сказать или показать…
— Ну что там, Вирас? — вглядываясь в темный просвет леса, через который проходил проселок, спросил Стас. — Ни черта не вижу…
Немой, пошарив вокруг глазами, увидел сложенные у стены сарая обрезки труб, которые остались после дренажных работ, метнулся туда и вытащил одну из них, обрезок длиной примерно в полтора метра.
— Ты чего, мужик? — удивился еще сильнее Стас. — Совсем крыша поехала? Зачем тебе труба?
Немой отрицательно замотал головой, после чего сделал губами звук не то "п-пах!", не то "б-бах!"… И снова показал на подлесок возле проселка, удерживая отрезок трубы правой рукой.
— Снаряд, что ли, в лесу нашел? — стал гадать Стас. — Минометную трубу? Или цельную пушку?
Вирас как-то горестно — и в то же время очень встревоженно — покачал головой, озирнулся, нет ли кого посметливей рядом, затем вновь уставился на Нестерова и показал ему два пальца.
— Погоди, погоди… — Нестеров наморщил лоб. — Чужие, что ли, поблизости бродят?
Вирас так сильно качнул головой — сверху вниз, — что она едва осталась у него на плечах.
— У них и оружие есть? — насторожился Стас. — Двое? А где ты их видел?
Вирас, вновь показав на то место, где проселок вырывается из лесного массива, вдруг забросил себе на правое плечо обрезок трубы, чуть присел, пружиня в коленях, и сделал вид, что целится в Нестерова.
— Гранатомет?! — ахнул Стас. — У этих двух с собой гранатомет???
Не дожидаясь ответа — вернее, как-то сразу осознав, что его догадка верна, — он заскочил в сарай, где Мажонас все еще возился со своим арсеналом, и во всю глотку рявкнул:
— Атас!! Какие-то двое мужиков с гранатометом возле хутора отираются! Вирас их только что видел!!
Слон пулей вылетел из своего закутка, сбросив попутно Стасу "калаш"…
— Где? — отрывисто спросил он, передергивая затвор "ППШ". — Что, у них точно гранатомет?
— Не знаю, — переставляя флажок на стрельбу одиночными, сказал Нестеров. И тут же, перейдя на свистящий шепот, распорядился: — Я на всякий пожарный выдерну девчонок из бани и загоню всех в подвал! А ты, Слон, выясни, что это за черти тут бродят с трубой!..
Девушки, хорошенько отхлестав друг дружку пахучими березовыми вениками, теперь отдыхали в предбаннике — завернувшись в простыни, они болтали на разные нейтральные темы и потягивали из кружек ядреный хлебный квас.
— Если бы не было мужчин, — сказала Ирма, — сейчас выскочили бы… и в пруд с головой! Дно там песчаное, водоем чистый, водичка холодная-прехолодная… на дне ключ бьет. Ты даже не представляешь себе, какая это благодать: после парной и в ледяную воду!
— Мужчины, если вдруг заметят, могут нас неправильно понять, — сказала Семенова. — Хотя я не думаю, что они за нами подглядывают…
Вспомнив, как Римас гонялся на пляже за извращенцем, а также то, как они ездили в гости к одному хуторянину, где с ними случилось целое приключение, Семенова неожиданно улыбнулась.
— Что? — спросила Ирма. — Чему ты улыбаешься?
— Хорошо у вас здесь, покойно, — потянувшись, от чего съехала простыня и обнажила ее небольшую, но крепкую грудь, заметила Семенова. — Но иногда, как я понимаю, в вашей жизни случаются… забавные приключения?
"Не такие уж и забавные, — подумала про себя Мышка. — Когда мужики устают от повседневной рутины и им становится скучно, они порой такие фортеля выкидывают…"
Но вслух она сказала другое:
— Очень редко, как исключение. Вообще-то мои мужчины — народ смирный, работящий… Вежливые, плохого слова не скажут… Даже в дверь моего кабинетика, бывает, стучатся, хотя делать это, конечно, совсем необязательно…
В этот момент резко распахнулась дверь и на пороге, с автоматом в руке и с каким-то бешеным выражением лица, возник Стас Нестеров.
— Стас? — удивленно произнесла Семенова, запахивая на себе простыню. — Что случилось?
— Стас?! — Мышка изумленно вытаращила глазки на своего шефа. — Вы что… с ума сошли?!!