Стас сменил тему, задал еще несколько отвлекающих вопросов, потом поинтересовался про "калининградский транзит".
— Не, последнюю неделю… даже больше… оттуда, из Кёнига, никого не привозили.
— А по контрабандным тропкам? Через бреши в границе, где "бролюкасы" провозят в Кёниг угнанные здесь тачки? Или через Неман, к примеру? Или через Куршский залив и далее по каналам?
— Зачем такие напряги? — Черный даже как-то удивился. — Мы ж не контрабандисты и не поставщики "дури". Счас визу что в Кёниг, что сюда, к нам, можно сбацать за сутки! Да у нас тут сейчас своих путан в избытке, зачем нам еще и русские?..
Стас и его партнер на секунду встретились глазами. Одновременно пожали плечами. В данном случае Черный говорил чистую правду. Как-то и раньше не верилось в то, что литовские сутенеры и курирующие их преступные группировки имеют хоть какое-то отношение к внезапному исчезновению Юлии Поплавской. Ну а теперь, после допроса столь информированной личности, как Черный, и сличения его показаний с известными им данными криминальной полиции, это направление поисков следует считать абсолютно бесперспективным.
— И еще одна тема, Черный… Вчера ты послал своих людей на другой хутор, в направлении Панявежиса. Да еще и "мухой" их снабдил, или какой-то еще "трубой"… Ну?! Это была твоя собственная инициатива или ты и твои "бролюкасы" выполняли чей-то заказ?
— Че? — удивился тот. — У моих нет никаких гранатометов… точно говорю! Не-е, тут кто-то пытается на меня стрелки перевести… Я об этом вообще впервые слышу!
Слон тут же взвел "АПС" и сунул дуло в окровавленную пасть Черного. Тот, отшатнувшись назад, на спинку, — но не тут-то было! — отчаянно замычал, округлив от ужаса глаза.
— Ну-ка, послушаем, что он нам скажет, — произнес Стас. — Говори, Черный!
Захлебываясь слезами, соплями и кровью, Черный принялся вновь убеждать их, что ни он лично, ни его бригада не имеют к данному ЧП никакого отношения. Мало того, он вообще не слышал, чтобы где-то под Панявежисом произошли за минувшие сутки какие-то серьезные события…
"Не похоже, чтобы он врал, — подумал Стас. — Но если это не он… и не по заданию Ричи… то кто же нам тогда пакостит в последнее время?"
…Черного они отвезли на окраину и там вышвырнули из машины.
Глава 22 МИЛИЦЕЙСКОЕ НОУ-ХАУ
Так получилось, что майор милиции Михайлов, замначальника оперативно-розыскного отдела УВД, почти всю неделю занимался розыском одного человека, а именно, исчезнувшей в ночь с четверга на пятницу из гостиницы "Приморская" москвички Юлии Поплавской.
Не то чтобы у него не было каких-то других дел. Как раз наоборот: люди исчезают практически ежедневно. Иногда они находятся, живые или мертвые, иногда — нет, так что его отдел, как и все прочие, был постоянно загружен работой. Но он вынужден был заниматься последнюю неделю именно розыском Поплавской, взяв себе на помощь своих лучших сотрудников. Причин тому было как минимум две. Во-первых, таков был приказ руководства, которое в свою очередь, насколько он мог судить, выполняло в данном случае волю губернских властей. Или же каких-то влиятельных личностей из Москвы, которым рады были услужить власти города и губернии. А во-вторых, у майора милиции Михайлова был в этом деле свой кровный интерес: здесь имели свое значение как материальные стимулы, так и обещание того, что, в случае успешного завершения мероприятий по розыску Поплавской, он, Михайлов, будет повышен в должности и в звании, а помимо этого при помощи городских властей будут кардинально улучшены жилищные условия для него и его семьи.
Именно по этой причине Михайлов совершенно не считался со временем, у себя дома почти не бывал и вообще, кажется, перепутал день с ночью.
В девятом часу вечера, когда он на скоростях ужинал у себя в кабинете бутербродами, запивая их заваренным из пакетика чаем, ему на служебный телефон прозвонил один из сотрудников, которого он тоже привлек к розыску москвички Поплавской.
Дожевывая бутерброд, Михайлов выслушал сотрудника, потом спросил в трубку:
— Что, просится на волю, говоришь?
— Да, — сказал сотрудник. — Колотится в дверь изо всех сил.
— Так у него есть что нам сказать? А то ведь мы можем там до утра его оставить…
— Говорит, что вспомнил "кое-что важное". Ну что? Пусть еще там маленько посидит? Дадим ему как следует созреть?
— Гм… Ладно, я сейчас приеду.
Спустя примерно четверть часа во двор, где находится 3-й городской морг, въехал милицейский "уазик". Водитель-сержант припарковался возле стоящей здесь же, во дворе, другой милицейской "канарейки". Когда Михайлов выбрался наружу, к нему подошел оперативник из его отдела, парень лет двадцати шести в звании старлея.
— Ну что тут у вас? — спросил майор у подчиненного.
Не успел тот и рта открыть, как кто-то изнутри забухал кулаками — а то и ногами — в гулкую металлическую дверь морга.
— Отпирай! — распорядился Михайлов.
Опер откинул массивную щеколду. Едва он это сделал, как дверь с шумом распахнулась и во двор — можно сказать, пулей — вылетел парень лет тридцати, одетый в темно-коричневую кожанку, с очень короткой, характерной для некоторых кругов, прической.
Михайлов поймал его за плечо, развернул и передал своему подчиненному, который тут же прищелкнул его наручниками к своему запястью.
— Ну что, Шамаев, он же — Шаман? — закуривая сигарету, спросил майор (а закурил он сразу потому, что из полуподвала в нос шибануло невыносимой вонью). — Так что ты хотел нам рассказать?
Шамаева, бригадира местной группировки, в которую в основном входят выходцы из райцентра Черняховск, буквально вывернуло всего наизнанку, да так бурно, что опер едва успел отцепить браслет и отпрянуть в сторону…
Через пару минут, когда Шаману полегчало и статус-кво был восстановлен, то есть браток опять оказался прикованным к оперативнику, Михайлов повторил свой вопрос.
— Там же… ж-же… одни ж-ж-муры! — мотнув стриженой головой в сторону раскрытых настежь дверей морга, пробормотал бригадир "черняховских". — Ну-у, блин!! Эти ж… ж… два алконавта! Они ж бухают там, а счас взялись песни орать!! Они ж сами упыри! Хуже любого ж-жмура!! Да тут башня, блин, за день у… у… у любого с-съедет!..
— Что это ты такой нервный, Шаман? — удивился Михайлов. — Или ты жмуров никогда в жизни не видел? Так, короче! Говори, что хотел! А не то закроем тебя там до утра!..
— Ну так я ж не против, гражданин начальник. Я кое-что про кавказцев хотел цынкануть…[24] Вот вы спрашивали в прошлый раз, какие есть пути-дороги, по которым можно человечка вывезти за пределы области, в обход погранцов и таможни? Ну вот…
— Говори.
— Так я и говорю. Есть пара маршрутов, по которым угнанные тачки гоняют через кордон! Есть места, где по Неману к литовцам сплавляют контейнеры с контрабандными сигаретами… на специальных тросах и даже на лодках…
— А при чем тут кавказцы, Шаман?
— Я и говорю, что есть маршруты, по которым кавказцы перебежчиков за кордон отправляют. В Польшу, Литву и далее…
— Каких еще перебежчиков?
— Тех, кто из России сюда, к нам, приезжает. Семьями и поодиночке. Здесь из них формируют группы, по пять, по десять и более человек, а потом как-то переправляют через кордон, где их либо отлавливают, в той же Польше или Литве, либо, если повезет, их переправляют далее, в западные страны… В последнее время до хрена черножопых понаехало. Наверное, не всех удается сразу переправить, а кто-то и здесь, у нас, как-то регистрируется… Мы, в общем-то, в этот их бизнес не лезем. У нас есть с ними договоренность, чтобы они здесь у нас, в Кёниге, не гадили, не занимались беспределом. А если они помогают своим землякам перебираться на Запад, используя Кёниг, как транзитный пункт… ну так и флаг им в руки! Меньше их будет портить воздух на нашей земле.
— Надо же, какой ты сознательный, Шаман, — усмехнулся майор Михайлов. — Ты мне воду тут не лей! Я и без тебя знаю, что мы для кавказцев, тех же чеченов — "транзитный пункт". Ты мне конкретику выкладывай!